Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
– Да что ты говоришь…Какой голос красивый… – Мама впала в транс – такой я её прежде не видела. В моей комнате она расположилась основательно и в ближайшее время явно не собиралась уходить. Нет, я вовсе не была против, только переживала немного – вдруг какая-нибудь песня маму разочарует, и тогда исчезнет моя последняя надежда на возможное помилование.
Боялась я напрасно. Все отечественные песни в исполнении Вадима звучали одна другой лучше. Здесь были песни Высоцкого, Цоя, Визбора, романс из фильма «Звезда пленительного счастья» и ещё несколько неизвестных мне композиций – скорее всего, из репертуара все той же «Арии», переделанных на гитарный манер. Жаль, среди них не оказалось «Заката», оставившего в моей душе неизгладимый след, но ведь в тот
Мама, в отличие от меня, ни о чем не жалела. Слушая кассету на одном дыхании, она не переставала качать головой. Иногда, когда звучала особенно душевная песня, у неё на глазах даже слезы появлялись.
– Удивительно….Необыкновенно.. – Повторяла мама время от времени. – А кто на гитаре играет?
– Он же играет.
– Надо же…Какой одарённый мальчик. Он из твоего класса?
– Да, из моего.
– Надо же…- Мама удивлялась все больше и больше. А по мере того, как росло её удивление, я всё сильнее убеждалась в том, что у Вадима есть все основания рассчитывать на успех своей затеи. У меня же сейчас возникла в голове блестящая мысль, как можно помочь ему. На всякий случай.
– Он на золотую медаль идёт, этот мальчик. И в театральном кружке самый лучший ученик, все ведущие роли в спектаклях играет.
– Надо же! – Маму, похоже, заклинило на этом междометье. – И у тебя хватило ума связаться с шайкой хулиганов, когда рядом есть такой хороший мальчик?! Почему бы тебе с ним не подружиться? Как его зовут?
– Вадим. – Я едва сдерживала рвущийся изнутри смех. Мама попалась в ловушку, сама того не ведая. Её подвела любовь к искусству, и ввела в заблуждение невесть откуда взявшаяся уверенность в том, что талантливый человек – всегда пример для окружающих. Господи, бедная моя мамочка! Она не видела этого сладкоголосого Орфея вчера вечером в отделении милиции! Она даже не думала, что он-то как раз и был главным зачинщиком того беспредела, благодаря которому я сбилась с правильного пути и едва не стала хулиганкой! Мальчик, поющий под гитару, казался маме идеалом. Чудесно. Пусть им он и останется.
– Если хочешь, я с ним подружусь. – Предложила я, сделав вид, что хорошо всё обдумала.
– Хочу. – Мама была абсолютно серьёзной. – Можешь даже пригласить его в гости, я по такому случаю не поленюсь и испеку свой фирменный пирог.
Волна тепла и счастья окатила мою истерзанную тоской душу. Фирменный пирог! Это означало, что мама сдалась окончательно и бесповоротно! Когда Вадим придёт к ней на разговор, она будет в хорошем настроении и сможет внимательно его слушать. Потому что мама, на мою удачу, по жизни была неравнодушна ко всему прекрасному и изысканному, а Вадим, слава богу, уже заочно успел очаровать её своим голосом. Что ж, Канареечка, выручай…На тебя теперь вся надежда…
Уже под вечер я вспомнила про сценарий новогодний сказки, который взяла у Татьяны Евгеньевны дома и который так ни разу и не открыла с тех пор. Сейчас, сидя под домашним арестом, было самое подходящее время для его изучения. Вытащив из ящика стола картонную папку, я уютно устроилась на диване под бра и углубилась в чтение на добрых полтора часа. Читая, я невольно пыталась вообразить, как будет выглядеть всё это действо на сцене. Получалось забавно и увлекательно. Малышне должно понравиться, тем более, если к самому сюжету добавить музыку и танцы в исполнении участников труппы.
Вадим говорил правду: ни Каю, ни Герде не выпало счастья исполнить в сказке хотя бы один музыкальный номер, но это не имело существенного значения и ничуть меня не расстраивало, потому что по ходу чтения я выяснила, что наши роли – самые центральные в спектакле. Именно Каю и Герде выпадает честь спасти от злых чар Снежной Королевы Деда Мороза, Снегурочку и всю остальную тусовку, собравшуюся на новогодний бал. Лестная перспектива…И, наверное, море веселого удовольствия. Вот чем стоит заниматься на досуге вместо того чтобы бить стекла и общаться с
На улице было уже совсем темно, когда я вышла на кухню для того чтобы включить чайник. Несмотря на поздний час, безумно хотелось кофе. Крепкого. Черного. Без молока. Спать я в ближайшее время не собиралась, а потому могла себе позволить это невинное удовольствие. Почему-то вспомнилось сегодняшнее утро в гостях у Канарейки. Их уютная, чистая квартира… У нас пока что любоваться было нечем, но это, я надеялась, было ненадолго – мы же только что въехали, в конце концов. Зато какая большая тут кухня! Дискотеку можно устраивать, не то что в тех серых «хрущевках», где жили Вадим и Виталик. Да и прихожая у них, по-моему, тоже гораздо меньше. Так что мама, по идее, ещё радоваться должна, что квартиру нам дали именно здесь, а не в центре поселка. Да и вообще, мама могла сколько угодно не соглашаться по поводу неудачного распределения жилплощади, я уже чувствовала себя здесь как рыба в воде. Я как-то незаметно перестала зацикливаться на всех тех неудобствах, что встретили меня здесь с первых же дней. Периодическое отсутствие горячей воды, гул самолётов и грохот поездов, вовремя неубранные мусорные контейнеры и грязь, грязь, грязь насколько хватает обзора. Пустяки, мелочи жизни…Главное, чтобы людей хороших было побольше. И чтобы рядом были ДРУЗЬЯ – верные и отзывчивые. Мама не могла этого понять, она жила в другом мире. В мире взрослых людей, где не было места эмоциям и порывам. Только прагматичный расчёт и вечные насущные проблемы. Именно поэтому она всё здесь видит в чёрном цвете. Как жаль…Неужели когда-нибудь я стану такой же занудой? Буду воспитывать своих детей в пуританском духе, ограничивая их свободу личности? Даже не верится…
Выключив кипящий чайник, я подошла к окну. Откинув занавеску, посмотрела в непроглядную тьму. Вот он, мой новый мир, скрытый приближающейся ночью. Даже фонари не горят – хоть глаз выколи. Конечно, это не Звёздный Городок, в котором и темноты нормальной не бывает из-за вечно исправной иллюминации. Ну и бог с ним, со Звёздным. Мне и тут вполне хорошо.
Глаза привыкли к темноте, и я заметила чью-то неясную тень, одиноко застывшую возле голой березы напротив моего подъезда. Лица не было видно, но фигуру я узнала сразу. Виталик! Это не мог быть никто другой! Сердце зашлось от радости – заколотилось неистово, бешено, горячо отдаваясь в висках. Конечно он, мой верный друг, мой трепетный Ромео! Он так и не смог дождаться утра и пришел сюда в надежде увидеть меня хотя бы издали! Господи, сколько же времени он уже здесь стоит?!
Я подняла руку и помахала – Виталик тотчас ответил тем же жестом, словно давно ждал этого сигнала с моей стороны. Моей улыбки Виталик, конечно, не видел, но, наверное, почувствовал всей пылкой своей душой. И я, не видя его лица в данный момент, почему-то была уверена, что он улыбается мне. Так и простояли мы, безмолвно глядя друг на друга, в лучших традициях романтических пьес Шекспира – влюблённая парочка, силой разлученная злыми родителями. Изо всех сил хотелось надеяться, что в нашем случае трагедии удастся избежать.
24
– Ну Вадь…
– Чего тебе ещё от меня надо?
– Ну пожалуйста. Чего тебе стоит?
– Не могу сейчас.
– Ну Вадь…Ты мне друг или нет?
– Друг я тебе, Виталь, друг, но это к делу отношения не имеет.
– Тогда сходи.
– Нет, ты соображаешь вообще или нет, о чем меня просишь?
Вадим окончательно затормозил. Он и до этого еле плёлся позади нас, хромая и чуть слышно постанывая время от времени, а сейчас совсем остановился посреди дороги, и мы с Виталиком тоже вынуждены были застыть на месте.