Ровесники. Герой асфальта

Курносова Елена

– Если честно – жалко. Он сам не раз говорил. Анжелка, по его словам, одна пятерых стоит.

– И все-таки даже ради неё он не хочет войну прекращать?

– Ксюш, я думал, что ты давно уже поняла: Вадька никогда ничего не делает ради девчонок. У него их слишком много и совершать для них какие-то благородные поступки – не в его духе.

Мне опять стало грустно и обидно.

– Это потому что он никого ещё не любил по-настоящему.

Как ни странно, Виталик уловил моё настроение:

–

Тебя это расстраивает?

– Конечно. – Не стала я отрицать. – Плохо, когда человек только пользуется чувствами других людей, ничего не отдавая взамен.

Развивая свою мысль, я невольно ужасалась. О ком я сейчас говорила? О Канарейке? Или о себе? Вот идиотка…Испереживалась вся… Вадим, видите ли, только позволяет себя любить. А ты, Ксюшенька, лучше что ли? Разве ты не лицемеришь, изображая из себя Джульетту?

– Ксюш, это всё ерунда. В пятнадцать лет ещё можно так смотреть на вещи.

Ну вот и славненько…Оправдывая своего друга, Виталик, сам того не ведая, заодно оправдал и меня, так что совесть свою я вполне могла успокоить.

По улице мы брели медленно. И не брели даже, а скорее ползли как сбившиеся с пути черепахи. Как не хотелось домой! Почему время несётся галопом, и жизнь летит кувырком?

– Как ты думаешь, в воскресенье Вадька будет нормально выглядеть? – Виталик шагал, угрюмо разглядывая дорогу. Спасая уши от холодного ветра, я накинула на голову капюшон.

– Не знаю. А что?

– Как – что? Если бы к воскресенью синяки прошли, он мог бы сразу идти к твоей маме.

Я остановилась:

– Что, вот так запросто он возьмет и явится к моей маме ни с того ни с сего?

– Нет, почему ни с того ни с его? Ты же сама говорила, что мама мечтает с ним познакомиться. Скажи ей, что пригласила его на воскресенье в гости, назови точное время. А там уж мы с Вадькой договоримся и всё устроим в лучшем виде. Только время прямо сейчас надо назначить. Чтобы ты уже готова была.

– Интересно, а как это я узнаю, в каком состоянии будет в воскресенье Вадим? Мы же ни разу не увидимся за это время. И телефона у нас нет.

Теперь мы уже стояли прямо посреди дороги, мешая спешащим по своим делам прохожим. Виталик в замешательстве кусал губы, а я смотрела на него и ожидала какой-нибудь умной мысли.

– Знаешь, - в конце концов оживился мой верный рыцарь, - ты пока ничего конкретного маме не обещай на всякий случай. А в воскресенье, часиков в одиннадцать, с утра к окну подойди. Я тебе знак подам.

Что ж, затея была неплохая. А главное – единственная из всех возможных. Я искренне надеялась, что в воскресенье Вадим будет готов к нашему спасению, и никакая очередная пассия не отобьёт у него желания нам помочь.

26

Похоже, мама запала всерьёз. Переступив порог дома, я сразу же услышала льющийся из динамиков магнитофона уже успевший стать хорошо знакомым голос Канарейки. Играла вторая сторона, где под «Караоке» Вадим пел западные хиты на чистейшем английском. Магнитофон работал очень громко – так обычно включают только то, что безумно нравится, знаю по себе.

– Ксеня, это ты? – Мамин голос доносился из ванной.

– Конечно. Кто же ещё? – Я, не развязывая шнурков, стащила с ног полуботинки и, спихнув их с дороги, подошла к маме поближе. – А ты, я гляжу, все тащишься?

Мама так и застыла возле стиральной машинки с охапкой постельного белья в руках

– Какая грубость…Сколько можно тебя отучать от этих жаргонных словечек?

– Это не жаргон вовсе. Это язык молодежи. – Тяжело вздохнув, взялась объяснять я, но поняла вдруг, что переубедить маму очень трудно и сходу переключилась на более приятную и очень важную тему.

– Кстати, ты всё еще хочешь познакомиться с этим мальчиком?

Как по мановению волшебной палочки, мама мгновенно успокоилась, у неё даже глаза засверкали по-особенному, по молодому.

– А что? – Даже в голосе её затаилась радость.

– Ничего. Вполне вероятно, что он придет к нам в воскресенье. Но это еще не точно.

– То есть как – неточно? – Мама в сердцах пихнула белье в машинку и уставилась на меня, требуя объяснений. Действительно – почему неточно? Я наспех начала сочинять очередную басню.

– Ну…Не точно потому что Вадим очень занятой человек. У него каждый час по минутам расписан. Он в кружки ходит. Английским занимается, гитарой, хореографией…

– Да что ты говоришь… - Мама окончательно погрузилась в благоговейный транс. – Но разве в воскресенье кружки работают?

– Значит работают. Но я его очень просила, про тебя сказала. Он не обещал, но скорее всего, у него найдётся время с тобой пообщаться.

Мама шумно вздохнула – словно только что мимо неё пронесся кирпич, едва не коснувшись головы.

– Хорошо бы…Ты знаешь, по-моему, он просто гениальный. Неужели в наше время ещё остались такие ребята?

Я как можно безразличней пожала плечами:

– Значит остались.

– Скажи, а какой он из себя?

Нет, мама не уставала меня сегодня поражать! Что ещё за девичье любопытство?

– Он?...Красивый. Даже очень.

– Я так и знала. Человек с таким голосом не может быть посредственным внешне.

У меня на этот счёт было другое мнение, однако выражать его вслух я не стала.