Ровесники. Герой асфальта

Курносова Елена

– Вот. – Вкладывая коробочку мне в ладонь, Виталик пристально и пламенно смотрел в мои глаза, и у меня само собой, невольно складывалось впечатление, что сейчас я держу в своих руках целый мир.

– Это тебе. От меня… И от мамы… С Новым Годом.

После легкого, как прикосновение ветерка, поцелуя в губы, я словно во сне непослушными пальцами открыла крышку коробочки. В мягкой красной ямочке утопали крохотные серёжки в форме причудливых листочков, усыпанных сверкающими камушками. Золотые – это я определила сходу, на глаз. И камушки, бесспорно, настоящие. От волнения я перестала дышать. Даже папины фирменные часты не стоили так дорого!

Конечно же, этот подарок был преподнесён мне в качестве семейной реликвии, и раньше серьги, наверное, принадлежали Галине Петровне. Моя поговорка о ценности человеческих отношений сейчас возвращалась ко мне бумерангом, и от восторга я буквально млела. В этом подарке, в этих изумительных серёжках был весь Виталик, в них отчётливо читалась его любовь, его преданность и уверенность во мне. Иначе он бы не решился дарить такую дорогую вещь.

Щёки мои горели от удовольствия, я была так польщена и так тронута оказанной мне честью, что долго не могла ничего сказать и даже поблагодарить маму и сына Павлецких вовремя не сумела. Сказка…Настоящее чудо…И всё вокруг меня соответствовало этому ощущению волшебства: тёмная комната с зажженной в углу ёлкой, накрытый изысканно стол на три персоны, весёлая музыка в телевизоре, ну и конечно же улыбающаяся, нарядная Галина Петровна, как добрая фея, благословляющая нас с Виталиком на счастье. Казалось, сейчас из ниоткуда возникнет вдруг в её руках икона Божьей Матери, и припадём мы к ней по очереди губами, стоя на коленях в благоговении. И всё у нас хорошо будет в нашей долгой жизни…

– Вы уж извините, ребятки, но провожать старый год вы будете апельсиновым соком. Для более крепких напитков вы ещё не доросли.

Услышав ультиматум матери, Виталик нахмурился, кивнул на запечатанную бутылку «Арбатского» вина, стоявшую на столе посреди салатов и нарезок.

– Тебе бы тоже, между прочим, надо воздержаться от алкоголя с твоим давлением. Потом сама же мучиться будешь.

– Да ладно. – Легкомысленно отмахнулась Галина Петровна, ловко откупоривая пакет с соком и разливая его по стаканам. – Два бокала красного вина ещё никому в жизни не повредили, даже гипертоникам. Скажи лучше, что завидуешь.

С этими словами она заговорщицки подмигнула мне и, как бы объясняя свой жест, продолжила:

– Тебя за твои недавние выкрутасы вообще стоило бы праздника лишить. Попил уже с лихвой.

– Мам… - Прервал Виталик маму укоризненно. Одно упоминание о пьянке в компании Шумляева до сих пор угнетало его до предела.

– Ладно-ладно. – Смирилась Галина Петровна. – Я же не деспот, в конце концов. Всё понимаю прекрасно. Какой же Новый Год без шампанского? Вот проводим старый год по скромному, а потом и шампанское из холодильника достанем. Ксюшины родители, надеюсь, меня потом ругать не будут?

Снова ласковые голубые глаза обратились ко мне – теперь уже вопросительно, и я замялась в нерешительности. Вообще-то на семейных праздниках пить мне всегда категорически запрещалось. Это табу было наложено на все спиртные напитки, не исключая банального ликёра, который уже давно пробовали все мои ровесницы ( что, кстати, немало меня обижало!). Именно поэтому в прошлом году на дне рождения у одного из своих тверских приятелей я и отважилась попробовать зелёный ликёр со вкусом киви – больше из чувства протеста, нежели ради подлинного желания узнать, ЧТО это такое. Ликёр оказался липким и чрезмерно сладким, после него сразу же захотелось напиться холодной воды из под крана, и я, слава богу,

нисколько не опьянела даже после трех рюмок, выпитых на свой страх и риск. Тогда родители так и не узнали о моём самовольно проведенном эксперименте, и сейчас я тоже не собиралась ставить их в известность. Впрочем, Галине Петровне знать это было совсем не обязательно. И я мило улыбнулась ей в ответ:

– Думаю, ругать меня будет не за что. Дебош я дома не устрою.

– Вот именно. – Галина Петровна и не сомневалась в моей порядочности. Я определённо ей нравилась – как внешне, так и по поведению. Наверное, сейчас она мысленно хвалила своего сына за хороший вкус.

Проводив старый год, мы чокнулись с Галиной Петровной соком, поклевали салаты. Я безумно проголодалась, потому что за целый день почти ничего не ела, кроме тарелки супа на обед. Однако, как цивилизованная девушка, набрасываться на застольные яства я не собиралась, тем более, что после полуночи Галина Петровна обещала подать горячее. Следуя моему примеру, Виталик тоже не стремился опустошить свою тарелку, хотя, я уверена, голоден он был не меньше моего. А потом наступил черёд шампанского. Без пяти двенадцать Виталик вытащил его из холодильника.

– Ого!...А мы ангину-то не получим? Оно же ледяное совсем!

– Шампанское и должно быть таким! Тёплое оно совсем безвкусное. – От двух бокалов красного вина лицо у Галины Петровны разрумянилось, глаза заблестели. Она уже не была больной, медлительной в движениях женщиной, обремененной бытом и несчастливым браком. Винные пары унесли все печали и заботы, подняли настроение и напрочь стёрли все отпечатки надвигающейся старости. Я только диву давалась, наблюдая подобную перемену.

– Давайте бокалы, ребятки…Виталик, сынок, на тебя возлагается почётная миссия - открыть бутылку грамотно и без особых последствий.

– Ну естественно, как единственному в компании мужчине. – Шутливо насупился Виталик. – Как будто я всю жизнь только и делал, что открывал шампанское.

Тем не менее, пальцы его довольно ловко содрали фольгу с толстого горлышка бутылки, быстро раскрутили проволоку, сжимающую пробку.

– Да ты и впрямь всю жизнь этим занимался! – Заметила я со смехом, на что Виталик скромно отмахнулся:

– Подожди, главный экзамен впереди. Важно пробкой потолок не пробить. Вот для этого труд нужен кропотливый.

– А мы пока Ельцина послушаем. – Предложила нам Галина Петровна, взглянув на часы. Действительно, вот-вот по телевидению должно было начаться обращение президента России к народу. Виталик приподнялся из-за стола и, взяв с тумбочки пуль, убрал звук полностью.

– Господи, да как будто ты не знаешь, о чём он будет говорить. Я и сам тебя от его имени поздравлю не хуже.

На экране появилась торжественно-важная физиономия Бориса Николаевича в окружении флагов Российской Федерации, и Виталик выпрямился перед нами в полный рост, театрально выставив вперёд руку с бутылкой шампанского.

– Дарагии и уважаимыи расияни…

Я даже вздрогнула от неожиданности, когда экранный Ельцин, открыв рот, заговорил, а голос его громко зазвучал устами Виталика.

– Вот и падашел к концу, тк скза-ать, тысча дивтьсо-от дивноста всьмой год… Всем, тк скза-ать, пришлось нелегко… Буди-им надеица, что в Новогм гду-у всё будит хршо-о…

Ошеломлённая услышанным, я завизжала, хлопая в ладоши от восторга.

– Виталька! Как это здорово! И давно ты так умеешь?!

Виталик польщено улыбнулся: