Ровно в полночь
Шрифт:
29
Пока дорога была в приличном состоянии, видимо по ней ездили местные крестьяне. Мы миновали пастбища, деревья, странные зеленые бугры – остатки старых укреплений. И неожиданно оказались на опушке соснового леса, тянувшегося слева вверх до гребня Флешерберга. Стало очень темно.
Мисс Джермен спросила:
– Включить фары можно?
Я покачал головой.
– Нет. Но когда я крикну, включайте сразу дальний свет.
Мы ползли дальше. Деревья напоминали черные скелеты в рваных черных балахонах. И видимость не превышала пяти метров.
Я сказал:
– Давайте побыстрее. Как сможете.
– Я слышала, вы говорили, что нас будут ждать у передовой линии.
– Я все еще так думаю, но мне не по себе.
Не знаю, что она подумала, но поехала быстрее. Она лихо орудовала большим рулевым колесом – то ли насмотрелась гангстерских фильмов, то ли управление не требовало усилий благодаря многоступенчатому рулевому механизму.
Лес мы проехали и неприятное ощущение ожидания выстрела прошло.
Сразу за опушкой впереди появилось низкое длинное строение – первое из более современных укреплений. Я наклонился к мисс Джермен:
– Остановитесь на секунду.
Девушка притормозила. Я зашагал к постройке, Харви следом. Не сговариваясь, мы с разных сторон подошли к дверям блокгауза.
Он негромко спросил:
– Что ищем?
– Просто изучаем обстановку.
Он взглянул на меня, кивнул и занялся изучением постройки. Это был очень хороший блокгауз, и его создатели не жалели труда. Стены монолитного бетона, если судить по глубине амбразур, были не меньше восемнадцати дюймов толщиной. Вход искусно прикрыт специальными заграждениями от случайной пули или осколков. Амбразуры расширялись к наружной стороне.
Харви провел пальцем по стене и задумчиво сказал:
– Чудная была бы война. – Затем посмотрел на меня. – Полагаете, там впереди все в таком же духе?
– Да.
– Я представлял себе траншеи, окопы и все такое. – Он отвернулся. – Да, чудная была бы война.
Дальше укрепления стали попадаться все чаще: доты, среди деревьев – бетонированные орудийные позиции, ячейки для минометов. Дорога стала хуже, превратилась в две колеи, между которыми росли кусты и молодые деревца. "Роллс-ройс" проплывал поверх них, приминая днищем к земле.
Сейчас нам годился бы любой его цвет, только не этот: в бликах лунного света полированный алюминий сверкал, как зеркало.
"Роллс-ройс" замедлил ход. Харви негромко спросил:
– Здесь, что ли?
Я посмотрел вперед.
– Да, здесь.
Долину пересекал высокий откос. У него был идеально ровный, неестественный вид, как у насыпи, ограничивающей лужайку в саду. Свет луны позволила рассмотреть его получше: это был не вал, а небольшое плато. Генералы решили: чем выше местность, тем пригоднее для сражения. И сделали ее как можно выше. Все укрепления были подняты на платформу, как хорошо спланированная площадка для игры в кегли. Весьма логично, но немного жутковато.
Девушка сняла ногу с педали, и "роллс-ройс" замер у подножия плато. Мы с Харви соскочили с подножек, осторожно поднялись по склону и заглянули в боевую зону.
Сначала была видна лишь неестественно ровная поверхность, покрытая морем колышимых ветром кустов. Потом стали проступать прямоугольные очертания – блокгаузы, доты, командные пункты, ячейки для минометов и зигзаги соединительных траншей.
Лунный свет пробежал по земле, и бетонные глыбы обрели сероватый оттенок, словно старые кости, вырытые из сырой земли.
Харви заметил:
– Не слишком приятное зрелище.
Действительно удовольствия было мало: в зоне можно было спрятать целую армию, для того она и строилась.
Я сказал, взвешивая каждое слово:
– Они явно расположились вблизи танковой трассы. Поэтому мы воспользуемся системой траншей и подберемся поближе.
Он долго обдумывал мои слова, потом покачал головой и кивнул в сторону машины.
– Сожалею, Кейн, но если предстоит перестрелка, мое место – рядом с ним.
– Лучше покончить с перестрелкой до того, как до него доберутся.
– Или застанут его врасплох, без всякой защиты. На это я пойти не могу.
Я сказал:
– Нас наняли провезти его в Лихтенштейн, и я намерен это сделать.
Харви снова покачал головой.
– Вас для этого наняли, а меня – охранять его жизнь. Если нам не удастся прорваться невредимыми, лучше и не пытаться.
Теперь он смотрел мне в глаза.
– Я же вам говорил в самом начале, Кейн, что такое может случиться: мы станем добиваться противоположных целей.
– Мэгенхерд захочет рискнуть.
– Вас удивит, как быстро люди берутся за ум, если объяснить им, что их могут убить.
– Посмотрим, что решит Мэгенхерд, – я повернулся и пошел к автомобилю.
Мэгенхерд уже высунулся из окна. Я не видел его лица, но мог догадаться.
– Ну? – буркнул он. – В чем теперь задержка?
Харви без всякого выражения, тщательно выговаривая слова, произнес:
– Передовая линия, мистер Мэгенхерд, труднопроходима. Она построена как раз для той цели, которую преследует наш противник. При попытке ее преодолеть я не ногу гарантировать вашу безопасность. Мой совет – вернуться.
Очки Мэгенхерда тускло блеснули.
– Ваше мнение, Кейн?
– Я тоже ничего не гарантирую, м никогда не гарантировал. – спокойно ответил я. – Но готов попробовать. А при этом освещении все мы рискуем одинаково.
Сухой металлический голос протянул:
– Звучит разумно.
Очки снова повернулись к Харви.
Тот стоял на своем.
– Мы с Кейном добиваемся разного. Он старается...
– Похоже, он хочет того же, что я, – оборвал его Маганхард, – а вы – нет. Почему?
Долгую паузу нарушало только воркование мотора "роллс-ройса". Потом Харви сказал: