Роза Черного Меча

Бекнел Рексанна

Но от Клива было нелегко отделаться,

– Как же ты потерял свой меч? Не думаю, чтобы ты мог легко уступить такое прекрасное оружие.
– Затем лицо юноши изменилось: новая мысль осенила его.
– А он знает, что ты здесь?

Остатки добродушия Эрика окончательно улетучились.

– Сэр Гилберт скоро узнает об этом, но только от меня и ни от кого больше. Это ясно, Клив?
– Ледяная угроза в его голосе повисла в воздухе, пока Клив обдумывал эти последние слова.

– Мне легче было бы хранить молчание, если бы я больше знал о тебе и твоих отношениях с сэром Гилбертом, - медленно ответил юноша.

– Твое

недоверие ко мне очевидно с нашей первой встречи. А ты ждешь, что я доверюсь тебе в таких вещах, которые лучше держать при себе?

– По-моему, выбор у тебя небогатый - расхрабрился юноша.
– Стоит мне указать на тебя сэру Гилберту...

– Нетрудно заставить мужчину замолчать. А мальчика - тем более.

Эрик остался спокоен. Он был удовлетворен тем, что Клив побледнел от угрозы, но на него произвело впечатление и то, что паренек все еще не отступил.

– Я не могу допустить, чтобы ты нападал на гостей лорда Эдварда.

– У меня нет намерения застать его врасплох. Нож в спину - это не в моих привычках, так что можешь успокоиться на сей счет. Нет, мы с ним встретимся, потому что этого требует справедливость. Но встретимся на поле чести.

При этом удивительном высказывании Клив еще раз взглянул на Эрика:

– На поле чести? Но ты же не...
– Он остановился и продолжил медленнее:

– Этот меч был твоим. И теперь ты хочешь встретиться с его нынешним владельцем на поле чести...
– Его голос прервался, будто смутная догадка стала более отчетливой.
– Ты рыцарь, так ведь? Или был им когда-то.

Эрик намеревался отрицать это, остаться верным тайне, которой он окружил себя с тех пор, как Розалинда отвергла самую мысль о возможности настоящего брака между ними. Он хотел быть для нее желанным независимо от своего происхождения и одновременно страдал из-за своего низкого положения в ее доме. Иногда он думал, что его план - только нелепый плод отчаяния и гордыни.

А в другие моменты был уверен, что скоро она будет принадлежать ему. Разве их свидание в конюшне не лучшее тому доказательство? Он все еще не хотел открывать слишком много правды; вот пусть сначала она одумается и даст волю своим истинным чувствам.

– Мое прошлое не имеет значения. Тебе следует заботиться только о будущем и знать, что я не замышляю ничего бесчестного по отношению к сэру Эдварду или леди Розалинде.

– Но против сэра Гилберта ты кое-что замышляешь, разве нет?

– Этот мерзавец меньше всего заслуживает звания рыцаря, - огрызнулся Эрик.

Клив оглянулся, явно выбитый из колеи тем, что сейчас узнал. Во дворе замка все было в движении. Его пристальный взгляд обострился, когда он заметил Розалинду. Она пересекала двор замка, и ее только что перехватил не кто иной, как сэр Гилберт собственной персоной. Эрик тоже увидел их внизу, и выражение его лица стало холодным, как зимняя вьюга.

– Только бы мне встретиться в бою с этим стервятником, - взорвался он, прибавив крепкое проклятие.

– Не думаю, что леди Розалинду может одурачить такой человек, как он, заметил Клив, снова поворачиваясь к Эрику. Его брови недоуменно сдвинулись при виде бешеной ярости на лице собеседника. Затем пришло понимание, и слабая улыбка осветила юношеское лицо.

– Ей не следует поощрять его, - проворчал Эрик.
– Она должна заниматься хозяйством, развлекать дам и держаться подальше от рыцарей.

– А как еще леди Розалинда

сможет перекинуться словом с кем-нибудь из рыцарей, созванных сюда ее отцом? В конце концов, она должна сделать выбор. Возможно, она просто сравнивает их друг с другом - чему тут удивляться?

Эрик продолжал пристально следить за Розалиндой, и его глаза потемнели, когда сэр Гилберт поймал ее руку и прильнул к ней губами. Хотя она мягко высвободила руку, Эрик все мрачнел, глядя ей вслед, не замечая, что все это время за ним самим неотрывно наблюдает Клив.

Юношу продолжало тревожить благополучие хозяйки, но открытия последних минут заставили его взглянуть на вещи по-иному. Леди Розалинда должна выйти замуж тут уж никуда не денешься. Ей не позволят выйти за кого попало. И она больше не девственница.

Но ее все еще влечет к человеку, которого она считает преступником, и он тоже страстно ее желает. Клив слегка покачал головой, ошеломленный тем, как неожиданно вырос Эрик в его глазах. Все теперь представлялось в другом свете.

– Я могу рассчитывать на твое молчание, мальчик?

Клив молча кивнул, его серьезный взгляд встретился с потемневшими глазами Эрика.

– Да, я буду молчать, пока от этого не может пострадать никто из Стенвуда.

24.

Розалинда ничего не могла с собой поделать. Вечером, во время ужина, она украдкой наблюдала за Эриком и уже не сомневалась" что он намеренно избегает ее взгляда. Явившись довольно поздно, он быстро и с аппетитом поел, а затем ушел, не дожидаясь начала вечерних представлений. Теперь она намеревалась, не привлекая к себе особого внимания, удалиться из залы и разыскать его, хотя и сознавала, какая это глупость с ее стороны. Розалинда медленно обходила заполненную людьми залу и уже собиралась выскользнуть через дверь для слуг, но вдруг почувствовала, что кто-то потянул ее за рукав.

– А. Маргарет.
– Розалинда увидела нерешительное личико младшей сестры сэра Эдольфа.
– Тебе что-нибудь нужно?

Белокурая девочка посмотрела на нее с серьезным видом и тяжело вздохнула.

– Пожалуйста, не сочтите меня неблагодарной, - заговорила она, старательно подражая интонациям взрослой женщины, - только, по-моему, мне лучше бы уехать домой.

Сердце Розалинды мгновенно потянулось к девочке, которую в столь юном возрасте втолкнули в жестокий мир брачных и политических игр. Если тут приходилось несладко и взрослой женщине, то насколько же тяжелее вынести все это такой малышке? Дочь любого лорда - будь она взрослой женщиной или ребенком - всегда оказывалась предметом торговой сделки между мужчинами, наделенными правом решать ее судьбу. И хотя самой Розалинде отец предоставил такую роскошь, как окончательный выбор будущего мужа, но выбирать ей было дозволено только среди тех мужчин, которых назвал он. В сущности, она была не более чем орудием, обеспечивающим продолжение рода владельцев Стенвуда.

Однако судьба Маргарет мазалась еще менее завидной, поскольку приданое ей предназначалось весьма скромнее. И в результате ее детскую прелесть теперь выставили напоказ расчете, что именно ее чистота и невинность могут разжечь вожделение какого-нибудь важного лорда.

– Ах, если бы и я могла уехать с тобой домой, - призналась Розалинда с доверительной улыбкой.

– Но вы же дома, - возразила Маргарет. Затем на хорошеньком личике появилось понимающее выражение.
– Ой, и вы не хотите выходить замуж?