Роза для герцога

Соул Таня

— Ну, как же? Герцог со смерти супруги на женщин вообще не глядел, — служанка понизила голос и обернулась, будто ожидала, что Андриан стоял у неё за спиной и подслушивал. — Угрюмый всегда и безразличный. Мы уж и не надеялись, а тут вы. И какая красавица! Немудрено, что он вас с собой из Каринэи привёз. Кто бы не привёз-то?

Кто угодно не привёз бы, только Андриану Фриоро могло прийти в голову шантажировать герцога Каринэйского. Розалин поджала губы и отвернулась.

Вторая ночь в запертой роскошной комнате была так же неспокойна, как и первая. Чем дольше герцог не объявлялся, тем больше Розалин казалось это

дурным знаком. Её терзало плохое предчувствие, и, увидев спозаранку улыбающуюся Дори возле своей кровати, она окончательно уверилась, что предчувствие это посетило её неспроста.

— Ох, какой день! — подхватилась служанка. — Портниха вам платье передала из готовых, подшила под вас. А Его Светлость велел собрать вас на завтрак. Говорит, желает с вами откушать. А хотите, я вам волосы в причёску высокую соберу?

— Вот ещё. — Розалин отмахнулась от восторженной служанки. Прихорашиваться для Андриана ей не хотелось вовсе.

Дори отказ не расстроил, и она, усадив Розалин за трюмо, принялась расчёсывать ей волосы, продолжая болтать.

— Ох и обзавидуются же соседи, когда увидят, какая у Его Светлости наложница красивая. — Служанка отложила расчёску и, отойдя на шаг, любовалась густыми волнистыми волосами Розалин.

— Как ты меня назвала? — Инару бросило в жар.

— А у вас как наложниц называют? — спросила Дори непонимающе. — У нас ещё полюбовницами зовут, но это в народе. А так у всех же герцогств «наложница» говорят. Правда на севере это всё-таки не принято, скрывают обычно. — Служанка пожала плечами. — Неприлично это. Их обычно, наложниц я имею в виду, увозят в отдаление, дом им покупают, да и навещают, когда, ну, огонь-то в чреслах. Ну, вы понимаете. — Дори многозначительно улыбнулась, но Розалин и про огонь, и про всё остальное знала только понаслышке и потому понять не могла. — А вас, вон, Его Светлость в замок к себе даже привёз. Значит, дороги ему.

Так вот зачем он в замок её притащил, и предлог какой благородный нашёл: говорил, что болен, а у самого «огонь» значит.

— Так оно, может, и неудивительно, что в открытую привёз, — служанка продолжила рассуждать, направляясь за ширму, где лежало подшитое портнихой платье. — На юге-то это сплошь и рядом. Ой, вы только не подумайте чего, — Дори спохватилась и испуганно выглянула из-за ширмы. — Просто непривычные мы к такому.

— В Каринэе это тоже не принято, — ответила Розалин сквозь зубы. — На Восточном юге такое есть, но не в моём герцогстве. По крайней мере, об этом не кричат во всеуслышание. — Её голос слегка охрип и ладони покрылись потом.

Про знатных мужчин и их увлечение простолюдинками она слышала немало историй, и ни одна из них ничем хорошим для девушек не заканчивалась. Потому что не сила огня в тех самых чреслах определяла возможность совместного счастья, а жёсткие рамки традиций и устоев. Кто захочет связывать жизнь с безродной девчонкой? Когда огонь в душе благодетеля угасал, уже не столь юная особа отправлялась на улицу. Бывало, ей давали содержание на первое время, а бывало, и этого она не получала. Розалин подобная участь страшила, и делить ложе с герцогом она не собиралась. Если он привёз её в Тэнай именно для этого, то ему придётся раскаяться в своём решении.

Глава 5

— Ну, разве не прелесть? — спросила Дори, показывая инаре шоколадного цвета пышное платье. Его юбка расширялась колокольчиком и доходила до самого пола, а корсет выглядел настолько узким, что от одного только взгляда на него Розалин испытывала удушье.

— Прелесть, — ответила она сдавленным голосом. — Чего же мы ждём? Давай быстрее порадуем Его Светлость.

Пока служанка затягивала непривычный для инары корсет, охая и причитая, умоляя её потерпеть и выдохнуть, Розалин нарочно набирала в грудь воздуха и надеялась, что Дори отчается и оставит её талию в покое.

— Как они в этом дышат? — подивилась инара полушёпотом. До юга тоже дошли новые веяния, и знатные особы всё чаще появлялись в узких, затянутых до предела корсетах, но простолюдинкам о том беспокоиться было не к чему. Поэтому Розалин впервые проходила через подобную пытку.

— Вы о ком, госпожа?

— Так, ни о ком.

Инара не стала поправлять служанку, ни в какую не желавшую обращаться к ней по имени, ведь причиной тому, как подозревала Розалин, был страх перед возможным гневом герцога. Одно дело расстроить какую-то наложницу, а другое — прогневать хозяина замка.

— Этот цвет вам очень идёт, — Дори радостно обошла вокруг инары, поправляя складки платья и бросая говорящие взгляды на распущенные густые волосы. — Может, всё-таки собрать их в причёску? — спросила она неуверенно.

Розалин отрицательно покачала головой. Этот герцог хотел сделать из неё послушную фарфоровую куклу, приодеть, причесать и поставить на полку, изредка хватаясь ею перед соседями. А когда рука времени небрежно смахнёт её на пол и по её лицу и телу разойдутся трещины морщин, он выбросит её, как ненужный хлам, и забудет. На эту же полку вскоре встанет новая кукла в коричневом платье и с высокой причёской. Но Розалин не собиралась ему подыгрывать. Пусть он лучше прибережёт это место для другой дурочки.

— Нет, никакой причёски мне не надо. Я пойду так.

По коридору разносилось гулкое эхо шагов, когда они шли в уютную небольшую столовую, где обычно трапезничал хозяин замка и его знатные гости. Двое стражников, одного из которых Розалин уже знала, шли по обе стороны от неё, молча, сосредоточенно. Слуги расступались перед ними и с любопытством рассматривали инару. В каждом их взгляде она читала: «И впрямь красивая наложница».

Слуги толкнули двери столовой. Инара, неловко придерживая длинное пышное платье, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и вошла в комнату с витражными окнами и гобеленами на стенах. В самом её центре растянулся довольно длинный стол, на одном конце которого сидел герцог, а на другом слуга уже учтиво отодвигал для инары стул.

— И тебе доброго утра, Розалин. — Голос герцога был пропитан недовольством, хотя взгляд его радовался при виде инары. Шоколадное платье было ей невероятно к лицу. Её распущенные каштановые волосы завитками опускались на плечи и почти сливались по цвету с короткими рукавами платья. В этом наряде Розалин напоминала ему изысканный шоколадный десерт, который он, несмотря на свой статус, не мог себе позволить.

— Разве в вашей компании моё утро может быть добрым? — Инара, находясь в столь неоднозначном и бесправном положении, хотя бы словами, если не действиями, хотела преподать герцогу урок.