Роза и тис
Шрифт:
В разных странах Европы хирурги делали замечательные операции, даже в таком трудном случае, как мой. Одно из немногих положительных явлений, которые приносит война, – это гигантский скачок вперед в области хирургии.
Мой лондонский доктор с большим энтузиазмом говорил о работе одного еврея-хирурга в Словакии. Участвуя в подпольном движении во время войны, этот врач проводил отчаянные эксперименты, стараясь спасти жизнь своих пациентов, и достиг поистине замечательных результатов.
По словам моего лечащего врача, словацкий доктор и в моем случае может решиться
И вот осенью 1947 года я отправился в Словакию, в Заград, на консультацию к доктору Красвичу.
Нет надобности подробно останавливаться на моей собственной истории. Достаточно сказать, что доктор Красвич, показавшийся мне очень опытным и знающим хирургом, выразил надежду, что операция значительно улучшит мое состояние. Возможно, я поднимусь наконец с постели и даже смогу передвигаться самостоятельно на костылях. Было решено, что я немедленно поступаю в его клинику.
Наши общие с ним надежды оправдались. Через шесть Месяцев я, как он и предсказывал, мог уже передвигаться с помощью костылей. Я не в силах описать, что это означало для меня, какой восхитительной казалась теперь жизнь!
Я остался в Заграде, так как несколько раз в неделю приходил на массаж.
Однажды теплым летним вечером я медленно и с трудом передвигался по главной улице Заграда. В небольшом уличном кафе я сел за столик и заказал пиво. Оглядев занятые столики, я увидел Джона Гэбриэла.
Это был шок. Я уже не думал о нем. Я не мог вообразить, что он находится здесь, в этой стране. Но еще большим шоком было то, как он выглядел.
Гэбриэл опустился. Его лицо, и всегда-то грубоватое, теперь огрубело почти до неузнаваемости, обрюзгло и казалось нездоровым, глаза воспаленные. Я понял, что он слегка пьян.
Он тоже увидел меня, встал и, пошатываясь, подошел к моему столику.
– Ну и ну! Подумать только! – воскликнул он. – Вот уж кого не ожидал увидеть!
С каким удовольствием я двинул бы Джону Гэбриэлу кулаком по физиономии! Но я, разумеется, был далеко не в бойцовской форме и, кроме того, мне хотелось хоть что-нибудь узнать об Изабелле. Я пригласил его сесть за мой столик.
– Спасибо, Норрис. Я сяду. Как поживают Сент-Лу, пряничный замок и старые кошки?
– Я уже давно там не был, знаю только, что замок сдан в аренду и все три леди из него выехали, – ответил я.
– Значит, старой ведьме пришлось проглотить горькую пилюлю! Это здорово!
– Напротив, по-моему, она была рада покинуть замок, – возразил я. Руперт Сент-Лу помолвлен и собирается жениться.
– Собственно говоря, для всех все обернулось к лучшему.
Я сдержался и ничего не сказал.
Знакомая ухмылка искривила рот Гэбриэла.
– Полно, Норрис! Нечего сидеть так, будто кочергу проглотили. Спросите про нее! Ведь вы это хотите знать, верно?
Гэбриэл всегда переносил боевые действия на территорию противника. Мне пришлось признать себя побежденным.
– Как поживает Изабелла? – спросил я.
– С ней все в порядке. Я не поступил с ней, как полагается типичному совратителю, – соблазнил
Мне становилось все труднее сдерживаться, чтобы не ударить Гэбриэла. Он всегда был агрессивен, теперь же, когда заметно опустился, сделался еще грубее и агрессивнее.
– Она здесь? В Заграде? – спросил я.
– Можете навестить. Ей приятно будет повидать старого друга и услышать новости из Сент-Лу.
Будет ли это приятно Изабелле? Уверенности у меня не было. В голосе Гэбриэла мне почудились нотки садизма.
– Вы... женаты? – немного смущенно спросил я.
– Нет, Норрис, мы не женаты. Можете вернуться в Сент-Лу и доложить об этом старой суке.
(Странно, что мысль о леди Сент-Лу все еще гложет его!) – Вряд ли я стану упоминать об этом, – холодно сказал я.
– Вот как? Изабелла опозорила семью. – Он качнулся на стуле. – Хотел бы я посмотреть на их физиономии в то утро... когда они обнаружили, что мы уехали вместе.
– Ну и свинья же вы! – воскликнул я, теряя самообладание.
Гэбриэл не обиделся.
– Ну, это как посмотреть! У вас, Норрис, слишком ограниченный взгляд на жизнь.
– Во всяком случае, у меня есть некоторое представление о порядочности.
– Вы чересчур англичанин. Я должен ввести вас в широкий космополитический круг людей, в котором вращаемся мы с Изабеллой.
– Я бы не сказал, что вы хорошо выглядите, – заметил я.
– Это потому, что я очень много пью, – быстро сказал Гэбриэл. – Сейчас я немного навеселе. Но не падайте духом, Норрис. Изабелла не пьет. Не знаю почему... но она не пьет. Она по-прежнему выглядит как школьница. Вам приятно будет ее увидеть.
– Мне хотелось бы ее повидать, – медленно произнес я, хотя не был уверен в том, что это правда.
Хотел ли я увидеть Изабеллу? Не будет ли это слишком тяжело? Захочет ли она меня видеть? Вероятно, нет. Если бы я знал, что она чувствует...
– Незаконного отродья у нас нет! Думаю, вы рады это слышать, насмешливо сказал Гэбриэл.
Я молча смотрел на него.
– Вы меня ненавидите. Правда, Норрис? – тихо произнес он.
– Полагаю, у меня есть основания.
– Мне так не кажется. В Сент-Лу вы немало развлекались на мой счет. О да! Возможно, интерес к моим делам удержал вас от самоубийства. Вообще говоря, на вашем месте я бы давно покончил с собой. Стоит ли ненавидеть меня только из-за того, что вы помешаны на Изабелле. Да-да! Помешаны! Были помешаны тогда и остались теперь. Потому и сидите тут с любезной миной, а на самом деле испытываете отвращение.
– Мы с Изабеллой были друзьями. Вам это не понять.
– Я не говорю, старина, что вы к ней приставали.
Это, так сказать, не ваше амплуа. Родство душ! Духовный порыв! И все такое. Ну что ж, ей будет приятно повидать старого друга.
– Не знаю, – задумчиво сказал я. – Вы в самом деле считаете, что она хотела бы меня видеть?
Гэбриэл зло посмотрел на меня. Тон его изменился.
– Какого дьявола? С чего бы это она не захотела вас видеть?
– Я вас спрашиваю.
– Я хотел бы, чтобы она с вами увиделась.