Роза и тис
Шрифт:
Издевательская насмешка Гэбриэла привела меня в бешенство.
– Господи! Я никогда не смогу простить вас, Гэбриэл!
– Уж не думаете ли вы, Норрис, что меня волнует, простите вы меня или нет?
– В конце концов, зачем вы пришли? – гневно спросил я. – Что вы хотите?
– Я хочу, чтобы вы увезли ее обратно, в Сент-Лу, Думаю, вы сможете это сделать. Она должна быть похоронена там, не здесь, где все для нее чужое.
– Да, она принадлежит Сент-Лу. – Несмотря на всю боль, я испытывал подлинное любопытство. – Но почему вы увезли Изабеллу? Что все это значит? Вы так сильно хотели ее? Настолько сильно, что погубили
Разрушили все, на что возлагали такие большие надежды?
Он опять пожал плечами.
– Я не понимаю! – сердясь, воскликнул я.
– Конечно, не понимаете! – Меня поразил голос Гэбриэла. Он был грубым и резким. – Вы никогда ничего не поймете. Что вы знаете о страдании?!
– Более чем достаточно, – желчно ответил я.
– Нет, не знаете! Откуда вам знать, что такое истинное Задание! Вы можете понять, что я никогда – ни разу! – не знал, о чем думает Изабелла? Никогда не мог поговорить с ней. Я сделал все, чтобы сломить ее... Абсолютно все! Я протащил ее через грязь... отбросы... И мне кажется, она даже не понимала, что я делаю. «Ее нельзя ни замарать, ни запугать». Такова Изабелла! Это страшно. Уверяю вас, это просто страшно! Скандалы, слезы, пренебрежение – это я мог себе представить. И тогда победа была бы на моей стороне. Но я не победил. Невозможно победить человека, если он даже не знает, что идет борьба. Я напивался до полного бесчувствия, пробовал наркотики, путался с другими женщинами... Ее это не касалось. Она сидела, поджав ноги, и вышивала шелком цветы. Иногда даже тихонько напевала... Будто она все еще в своем замке у моря.. Она продолжает оставаться в своей чертовой сказке... она привезла ее с собой...
Забывшись, Гэбриэл невольно заговорил об Изабелле в настоящем времени, но вдруг остановился и неловко опустился на стул.
– Вы не понимаете, – снова повторил он. – Я владел телом Изабеллы. Только телом! Никогда и ничем больше. Теперь и ее тело от меня ускользнуло... – Он встал. – Увезите ее назад в Сент-Лу.
– Я увезу Изабеллу. И да простит вас Бог, Гэбриэл, за то, что вы с ней сделали.
– За то, что я сделал с ней?! А как быть с тем, что она сделала со мной?! Вам никогда не приходило в голову, Норрис, что с той минуты, как только увидел эту девушку, я испытывал страшные мучения. Я не могу объяснить, в какое состояние приводил меня один ее вид! Я и теперь этого не понимаю. Такое чувство, будто свежую рану посыпали перцем и солью. Все, что я когда-либо хотел и что имело для меня значение, казалось, воплотилось в ней. Я знал, что я грубый, мерзкий, чувственный человек, но меня это ничуть не заботило, пока я не встретил Изабеллу.
Она причинила мне боль, Норрис. Такую боль, какой я никогда не испытывал раньше. Я должен был уничтожить... стащить ее вниз до своего уровня. Понимаете? Нет?
Вы ничего не понимаете. Не способны понять. Я был как в аду! Понимаете? В аду!
Один раз – только один раз! – я подумал, что смогу освободиться от наваждения. Появилась лазейка, когда эта славная глупышка миссис Барт прибежала сломя голову в «Королевский герб» и спутала все карты. Это значило конец выборам и мне тоже – и на руках у меня Милли Барт.
Эта скотина, ее муженек, дал бы ей развод, а я, женившись на ней, совершил бы благородный поступок и оказался в безопасности.
Был бы спасен от ужасной, мучительной одержимости... Но тут вмешалась
Выхода не было. Я все время надеялся, думал, что сумею справиться с собой. Даже купил для нее свадебный подарок. Но все напрасно! Я должен был завладеть ею.
– И теперь, – сказал я, – она мертва...
На этот раз он позволил, чтобы последнее слово осталось за мной.
– И теперь она мертва... – тихо повторил он и, резко повернувшись, вышел из комнаты.
Глава 26
Встреча с Гэбриэлом в Заграде была последней. Расставшись, мы с ним больше не виделись.
Преодолев некоторые трудности, я смог добиться того, чтобы тело Изабеллы было доставлено в Англию.
Она была похоронена в Сент-Лу, на небольшом кладбище у моря, где покоились другие члены ее семьи. После похорон я прошел вместе с тремя старыми леди до их небольшого викторианского домика. Все благодарили меня за то, что я привез Изабеллу домой.
За прошедшие два года они сильно постарели. Леди Сент-Лу стала еще больше похожей на орла. Кожа туго обтянула кости. Она выглядела такой хрупкой, что, казалось, может умереть в любую минуту. Но на самом деле она прожила еще много лет. Миссис Бигэм Чартерно стала более худощавой и морщинистой, а леди Трессилиан – еще дороднее и сильнее задыхалась. Она шепотом сообщила мне, что им всем очень нравится жена Руперта.
– Такая практичная и смышленая. Я уверена, что они будут счастливы. Конечно, когда-то мы мечтали совсем о Другом... – На глаза леди Трессилиан набежали слезы. – Ну почему? Почему такое должно было случиться?!
Этот вопрос, как эхо, неизменно повторялся в моем мозгу.
– Злой... ужасный человек... – с горечью сказала леди Трессилиан.
Всех нас – старых леди и меня – объединяла печаль по усопшей и ненависть к Джону Гэбриэлу.
– Вы помните маленькую миссис Барт? – неожиданно спросила миссис Бигэм Чартерис, когда я стал прощаться.
– Разумеется! Как она поживает?
Миссис Бигэм Чартерис покачала головой.
– Боюсь, она опять попала в глупейшее положение.
Вы знаете, что случилось с Бартом?
– Нет.
– Выпил лишнего и ночью свалился в канаву. Ударился головой о камень. Насмерть.
– Значит, Милли овдовела?
– Да. Но я слышала от своих друзей в Сассексе, что она встречается с каким-то фермером. Собирается выйти за него замуж. Говорят, у него скверная репутация: пьет и к тому же груб.
«Итак, Милли Барт верна себе... – подумал я. – Интересно, извлекает ли кто-нибудь уроки из прошлых ошибок, получив второй шанс?»
Я думал об этом и на следующий день в вагоне, направляясь в Лондон. Я сел в поезд в Пензансе и взял талон на первый ленч. За столиком ресторана, ожидая, пока подадут суп, я думал о Дженнифер.
В Лондоне Каро Стренджуэй иногда сообщала мне новости о Дженнифер. Она невероятно усложнила себе жизнь, очень несчастна, но держится мужественно, так что, по словам Каро, невозможно не восхищаться!
Вспомнив Дженнифер, я слегка улыбнулся. Конечно, она довольно мила, но у меня не было ни малейшего желания ее видеть и никакого интереса.
Вряд ли кому понравится слушать одну и ту же пластинку слишком часто.
Наконец я прибыл в Лондон, в дом Терезы, и она дала мне выговориться.