Роза песков
Шрифт:
Лето катилось с какой-то немыслимой скоростью.
Нариз добралась до кухни и подвалов с запасами. Маленькая коптильня работала, почти безостановочно выдавая все новые порции обработанной паприки. Урожай трав оказался удивительно богат, и две комнаты в одной из башен были почти сплошняком заняты сушеными пучками.
Понимая, что она сильно погорячилась с размерами посадок, Нариз прикидывала, сможет ли сохранить все в целости до весны или лучше продать урожай сейчас.
Леон частично выплатил долги и проценты по остальным кредитам отца. Кроме полученных
Их отношения с Нариз стали не просто теплыми. Она по-прежнему чуть дичилась его, но явно не испытывала отвращения ни к нему самому, ни к его редким поцелуям. Он не давил и не торопил. И девушка получала искреннее удовольствие от маленьких знаков внимания собственного мужа.
Да, сейчас он не мог выделять ей какие-то серьезные суммы на подарки, но, возвращаясь из поездок, почти каждый раз привозил цветы, лакомства или какое-нибудь растение для ее крошечного садика. Именно его внимание к тому, что ей действительно было важно или приятно, так нравилось Нариз и грело ей душу – легкое чувство влюбленности кружило голову и иногда ей хотелось чего-то большего, чем просто нежные поцелуи.
Зима упала так резко и внезапно, что Нариз, привыкшая целые дни проводить в бегах и делах, вдруг с удивлением обнаружила, что десяток нанятых вышивальщиц прекрасно справляются с дневной работой и без ее надзора; что главный повар весьма внимательно отнесся ко всем ее замечаниям, и на стол подают именно то, что она хотела; что урожай собран и сохранен И у нее непонятно откуда появилась куча свободного времени.
Самыми приятными моментами в этой тихой зимней жизни были вечера. Когда, закончив несложные дневные дела, они с мужем садились к камину и просто разговаривали. Иногда они скрашивали вечера игрой в карты или тиронг – местный аналог шахмат. Нариз с удивлением понимала, что каждый день со все большим нетерпением ждет наступление вечера.
Молодое тело бурлило гормонами, игра с мужем кружила голову, и она изредка даже мысленно пеняла ему за некоторую нерешительность.
В день, который многое изменил в ее жизни, поземка началась с самого утра, а после обеда усиливающийся ветер, завывающий в каминных трубах, уже пугал своей мощью.
Нариз, ожидавшая, что погода наладится, и они с Леоном смогут навестить ее родных, была расстроена. Распорядившись по дому, она до вечера скучала у окна с вышивкой под легкую болтовню Катиш, и с огромной радостью спустилась на ужин в покои мужа. Пусть трапезная и была прекрасно отделана, но пока не было гостей, они предпочитали ужинать вдвоем и без прислуги.
Нариз уже предвкушала тихую беседу у огня, когда постучав в дверь и дождавшись разрешения Леона, вошел лакей:
– - Ридган Ронхард, в ворота стучат путники. Сбились с пути, просятся на ночлег. Прикажете впустить?
Леон приказал, и Нариз отправилась на кухню, чтобы проследить за прислугой.
В гости прибыла довольно интересная компания. Первым представился бледный, несколько болезненный, симпатичный молодой мужчина с темными волосами, забранными в хвост. Поклонившись сидящим во главе стола хозяевам, он сказал:
– - Приношу вам свои извинения за такое бесцеремонное вторжение. Я – ридгон Ронан Верн. Это, -- он ласково посмотрел на стоящую рядом с ним красивую молодую женщину, -- моя супруга ридганда Тиннариэль Верн. С нами путешествует почтенный лекарь Мираз из Мархарата.
Нариз с любопытством рассматривала гостей, отметив про себя, что в их речи присутствует некоторый акцент. Даже слово «ридган» звучало немного не так, как она привыкла.
Пожалуй, молодой человек вызывал некоторое беспокойство – видно было, что ему тяжело стоять. Он явно плохо себя чувствовал, да и худоба у него какая-то нездоровая. Его хорошенькая жена одета добротно и удобно, почти также, как одевалась дома сама Нариз. Значит едут гости не из столицы.
Наиболее странным был третий человек – сухонький, узкоглазый старичок, одетый почти как и все мужчины, в некое подобие дублета, самые обычные штаны и кожаные сапоги. Все вещи были хорошего качества, новые, но, казалось, что они с чужого плеча – вся одежда была чуть велика. Старичок отвесил элегантный, витиеватый поклон и молча застыл тенью, отставая на шаг от семейной пары.
«А девушка довольно милая. Интересно, куда их понесло в такую погоду?».
Ели гости очень по-разному, и Нариз заметила обеспокоенные взгляды, которые ридгана Верн кидала на своего мужа – он отказывался почти от любой пищи, которую предлагал лакей. Даже не посмотрел в сторону прекрасной мясной нарезки, обошел вниманием отличную копченую рыбу, да и кусочки сыра и хлеба, которые положил к себе, в тарелку не ел. Единственное, что он действительно съел, -- несколько ложек бульона из супа. Было полное ощущение, что он боится прикоснуться к привычным для Нариз блюдам.
Девушка ела торопливо и не особо разбирая, что перед ней. А вот лекарь, напротив, выбирал блюда очень придирчиво, ограничился небольшой порцией супа и скромным кусочком рыбы, зато с удовольствием съел две большие груши.
Немного помявшись, Нариз наклонилась к гостье и спросила, тщательно проговаривая непривычную ей форму титула:
– - Ридгонда Верн, ваш муж так мало ест. Может быть, стоит приготовить для вашего мужа что-то другое?
Девушка оторвала взгляд от мужа и с благодарностью закивала головой.
– - Если можно, ридгана Ронхард, то прикажите повару сварить жидкую кашу просто на воде.
И шепотом добавила:
– - Муж не слишком здоров, и мы едем к Святому источнику.
Нариз подозвала лакея и дала указания.
«Жидкая каша на воде? Странно. Такой молодой парень… Неужели проблемы с желудком? Кстати, у меня же есть таймус… Может, стоит предложить? Или лучше не вмешиваться? Не сделать бы хуже». Однако, немного подумав, она все же решила обратиться к лекарю, но немного позже.