Роза пустыни
Шрифт:
— Вы тоже всегда чертовски мне не нравились, Уик. Но как это ни странно, у нас с вами много общего.
Черный Джек выпил очередную рюмку и потребовал:
— Объяснитесь, сударь.
Граф уселся поудобнее и только потом заговорил:
— Начать с того, что мы оба изгнаны из родной страны.
— Это так.
— Мы оба обладаем бессмысленными титулами, единственная польза от которых в том, что нам легче получить кредит у портного или, время от времени, приглашение в какой-нибудь дом на ленч.
— И это тоже правда.
— Кстати,
Джек искренне рассмеялся:
— Европейским костюмам я предпочитаю местные одежды. Думаю, это заметно.
Андре Полонски ответил с чопорной любезностью, которая прекрасно выразила его осуждение:
— Да, весьма заметно.
Джонатан Уик вдруг почувствовал немалый интерес к своему неожиданному собутыльнику.
— А что еще, по-вашему, между нами общего?
— Мы ценим красивых женщин.
— А какой мужчина их не ценит?
— Полагаю, нам обоим известен ответ на этот вопрос, — сказал его собеседник с многозначительной циничной улыбкой.
— Господи! Полонски!
Тот беззаботно добавил:
— Мы не только ценим красивых женщин, но и умеем ими насладиться.
— Иногда, — согласился Джек.
— Иногда. — Взгляд светло-серых глаз графа был удивительно проницательным. — Кажется, вы чем-то расстроены?
— Верно.
— Возможно, даже обеспокоены?
— Возможно.
Полонски улыбнулся, сверкнув идеально ровными белыми зубами. В его улыбке было нечто неприятное.
— А не пора ли мне освободить вас от прелестной леди Элизабет?
— Только если вам совсем не дорога ваша жизнь, — угрожающе бросил Джек.
Граф помолчал, а потом осторожно заметил:
— Я не знал, что она — ваша личная собственность.
— Вот теперь знаете.
— А сама леди об этом осведомлена?
— Будет.
— Понятно, — произнес граф довольно спокойно. — А если я решу игнорировать ваши права на нее?
Джек подался вперед и с заметной угрозой в голосе ответил:
— Я бы на вашем месте не стал этого делать.
— Но конечно, вы не на моем месте. Об этом и речь, — произнес Полонски с ироничной улыбкой.
В голубых глазах полыхнуло пламя.
— Вы прекрасно знаете, что я имел в виду. Не приближайтесь к Элизабет.
— А если я все-таки приближусь к этой леди, что тогда? Кулачный бой? Пистолеты? Шпаги? Или вы просто изобьете меня до полусмерти?
Хищная ухмылка Джека послужила графу ответом, но другого и не потребовалось.
Полонски покачал своей благообразной головой:
— Вы и правда стали дикарем, Уик.
— Так что же?
Граф вздохнул:
— К счастью, мой интерес направлен на другой объект.
— На Амелию Уинтерз.
Полонски удивленно поднял брови:
— Вы заметили?
— Заметил.
— Я сплю с чужой женой, а вы пытаетесь переспать с невинной юной девушкой. — Он сардонически добавил: — Мы действительно друг друга стоим.
Джек
— Мы оба — ублюдки. По характеру, если не по происхождению.
Андре Полонски покачал рюмку с янтарной жидкостью.
— Конечно, если есть желание разбираться в подробностях… Могу признаться, что я ублюдок и по происхождению.
— Я в своей жизни знавал множество и тех, и других, — проговорил Джек, стараясь четко выговаривать все слова. — Сдается мне, что дело скорее в характере, а не в происхождении.
С некоторой долей цинизма Андре Полонски поведал Джеку свою историю:
— Моя мать была… и есть… леди. Английская леди, кстати, но имя ее мы упоминать не станем. Мой отец уже был женат в тот момент, когда он встретил мою мать и они заключили свой «союз». О разводе речи быть не могло, естественно.
— Естественно, — откликнулся Джек.
— Судьба распорядилась так, что жена моего отца не могла иметь детей. Меня пришлось признать законным наследником, и я получил древний титул и земли.
— Счастливец, — хрипло пробормотал Джек.
Граф на секунду озадаченно наморщил лоб.
— Боюсь, что счастливцем меня назвать нельзя.
— Нельзя?
Тот вздохнул и театрально развел руками:
— Наша маленькая страна была зажата между Австрией и Венгрией. В течение нескольких лет там шли внутренние раздоры. Крестьяне становились все более и более непокорными и в конце концов восстали. Правящее семейство и аристократы вынуждены были спасаться бегством. Я выбирался из страны глубокой ночью и практически ничего не смог унести, кроме собственных ног.
Черный Джек отодвинулся на стуле от стола, нетвердо встал на ноги и сочувственно похлопал своего собутыльника по плечу.
— Чертовски обидно.
— Да, — пьяно согласился Андре Полонски, — это было чертовски обидно.
Джонатан Уик схватил свою бутылку и налил из нее бренди в рюмку графа.
— Давайте выпьем за бедных бездомных ублюдков вроде нас!
Они чокнулись и выпили с искренним уважением друг к другу.
— За бедных бездомных ублюдков вроде нас!
Оба джентльмена ко времени ленча дошли до кондиции, так что стюардам пришлось уводить в каюты обоих. Остальные пассажиры не заметили их недостойного поведения. У всех были поводы для веселья: на следующий день, на Рождество, «Звезда Египта» уже подходила к Луксору.
Глава 16
«Звезда Египта» встала на якорь в Луксоре. Этот день не был похож ни на одно Рождество в жизни Элизабет. Про себя она решила, что скорее всего ничего подобного не испытает и в будущем.
Пассажиры сошли на берег. Полковник и миссис Уинтерз, граф Полонски и Жорж, лорд Джонатан без своего верного Карима, Али, Элизабет и Колетт — в конных экипажах они отправились в гостиницу, расположенную на окраине города. Их багаж должны были везти следом, на повозках, запряженных волами.