Розеттский ключ
Шрифт:
— Вы безумец, — сказал Мухаммед. — Сам шайтан вложил в вашу голову такой ужасный вздор.
— Нет. Я ученый! — Он поднялся на ноги, оттолкнув услужливо поданную руку Нажака, как только обрел устойчивое положение. — Да, Итан Гейдж, однажды на банкете Наполеона вы пытались отказать мне в этом звании. Вам хотелось подпортить мою репутацию, выдав меня за мелкого шарлатана.
Я невольно покраснел. Похоже, этот тип ничего не забывает.
— Однако в течение двадцати лет я исследовал тайные учения, — продолжил Силано. — Пока вы беспутно растрачивали свою жизнь, я корпел в порабощенном мамелюками Каире, изучая древние тайны. Я шел по следам древних знаний, пока вы ловили удачу в парижских салонах. Я старался постичь туманные намеки, оставленные нам древними мудрецами, пока все вы копошились в мирской грязи…
Ого, самомнения ему по-прежнему не занимать!
— И вот наконец, — торжественно заключил граф, — я постиг то, что мы ищем и чем мы должны овладеть, чтобы успешно завершить поиски. Мы должны овладеть молнией!
— Чем овладеть? — не поверив своим ушам, переспросил Нед.
— Насколько я понял, Гейдж, вы преуспели в использовании электричества, дав отпор атаке войск Бонапарта.
— Война выставляет свои требования.
— Я думаю, нам могут понадобиться открытия Франклина, когда мы приблизимся к Книге Тота. Насколько глубоки ваши знания об электрических силах?
— Я достаточно сведущий человек, но не понимаю, к чему вы клоните.
— Он клонит к тому, Итан, что нам необходимы серафимы, — подключаясь к разговору, более мягко произнесла Астиза. — Мы предполагаем, что они укажут на тот последний тайник, что устроили рыцари-тамплиеры после уничтожения их ордена. Они принесли найденное ими в иерусалимском подземелье сокровище в пустыню и спрятали его в Городе Призраков. Подтверждения тому весьма смутные, но, насколько мы с Алессандро поняли, Тот тоже владел знаниями об электрических силах, а тамплиеры воспользовались ими для создания проверочных испытаний искателям книги. Нам необходимо привлечь силу молнии, как делал Франклин.
— Вообще-то, по-моему, Мухаммед прав, — заметил я. — Вы оба сошли с ума.
— В подземелье Иерусалима, — продолжал Силано, — вы обнаружили странную келью со световым открывающим устройством. И одну таинственную дверь, правда?
— Как вы могли узнать об этом?
Я наверняка знал, что Нажак не смог проникнуть в обследованные нами помещения и увидеть странно украшенную дверь, открытую Мириам.
— Как уже говорилось, я много времени посвятил изучению древних документов. И мне известно, что на той тамплиерской двери вы обнаружили иудейские символы. Десять сефирот каббалы?
— Но какое отношение они имеют к молнии?
— А вот посмотрите.
Наклонившись, он начертил на песке возле костра две соприкасающиеся окружности.
— Все в мире двойственно, — пробормотала Астиза.
— И в то же время взаимосвязано, — добавил граф.
Он начертил вокруг них еще один большой круг, соприкасающийся с малыми окружностями. Потом последовательно добавил к ним еще несколько окружностей. Его рисунок становился все более замысловатым.
— Пророки пользовались такими знаниями, — сказал он. — Возможно, пользовался и Иисус. И тамплиеры, в свой черед, тоже применили их.
Места пересечения кругов он соединил прямыми линиями, получив в итоге две звезды: пятиконечную и шестиконечную.
— Одна из этих звезд имеет египетское, а вторая — еврейское происхождение, — пояснил он. — Обе они одинаково священны. Египетские звезды вы использовали на вашем новом американском флаге. Вы не задумывались о том, что их могли выбрать франкмасоны, способствовавшие основанию вашей страны?
И в заключение в промежутках он отметил десять точек, расположенных тем же особым образом, что и задвижки на двери в зале тамплиеров под Храмовой горой. Изображения десяти сефирот — так назвал их Хаим Фархи. В очередной раз, казалось, все говорили на древних, неизвестных мне языках и находили важный смысл в том, что я мог бы счесть обычным украшением.
— Узнаете? — спросил Силано.
— Что именно? — сдержанно уточнил я.
— Поверх этого рисунка тамплиеры начертили другой. — Последовательно соединяя точки, он получил изломанную зигзагообразную линию. — Вот. Удар молнии. Жутковато, вы не находите?
— Возможно.
— Не только возможно. Согласно их туманным указаниям, мы должны овладеть небесными силами, если хотим понять, где находится эта книга. На обнаруженной нами здесь карте имеется символ молнии, а также написаны стихи.
— Стихи?
— Ритмическое двустишие. Весьма выразительное.
Он процитировал:
Aether cum radiis solis fulgore relucet Angelus et pinnis indicat ore Dei, Cum region deserta bibens ex murice torto Siccatis labris arida sorbet aquas Tum demum partem quandam lux clara revelat Quae prius ignota est nec repute tibi Opperiens cunctatur eum dea Candida Veri Floribus insanum qui furit antique fide.— Для меня это чистая тарабарщина, Силано.
— Латынь. Неужели на вашем Диком Западе не изучают классические языки, месье Гейдж?
— На нашем Диком Западе классическим считается меткий и своевременный выстрел.
— Перевод этого документа, который я нашел во время моих ученых изысканий, поясняет, почему мне захотелось вновь встретиться с вами.
Когда небеса расколются стрелами молний И Господень перст воспламенит ангельские крылья, Когда спираль пустынной улитки отверзнет иссохшие уста И недра поглотят живительную влагу, Тогда наконец огненный луч пронзит неизвестность И откроет неведомую доселе и незримую мирскому глазу тайну. Древнейшая божественная и светозарная Истина ждет безумца, Коль укрепится верой его помраченный цветами разум.Что же может означать такая иносказательная чертовщина? Наш мир избежал бы чудовищных недоразумений, если бы все ясно выражали свои мысли, но такой привычки у людей уж точно никогда не бывало! И однако некоторые строчки этого перевода навели меня на воспоминания, которыми я пока не делился ни с Астизой, ни с Силано. Предчувствие понимания породило во мне внутреннюю дрожь.
— Мы должны найти священный алтарь в Городе Призраков, — сказал Силано, — и привлечь туда грозовой огонь, молнию, так же как ваш наставник Франклин делал в Филадельфии. А крылья серафимов должны указать на тайное место.