Рождение мексиканского государства
Шрифт:
Утром 29 июля представители церковных властей публично совершили акт снятия с Идальго духовного сана. Его заставили опуститься на колени и одну за другой сорвали одежды священника. Во время этой унизительной для верующего католика церемонии он держался внешне невозмутимо, ничем не выдавая своих переживаний, а потом с таким же спокойствием выслушал прочитанный ему приговор. В ожидании казни Идальго проявил исключительное самообладание и хладнокровие. Он позавтракал, пообедал и поужинал. На стене камеры написал свои предсмертные стихи. В ночь перед казнью крепко спал.
Отважного священника расстреляли утром 30 июля во дворе госпиталя, где его содержали под стражей. По приказу военных властей место казни было оцеплено плотным кольцом войск, а для приведения приговора в исполнение сформировано специальное подразделение численностью около 200 солдат. Идальго вывели
Труп выставили для всеобщего обозрения, а потом обезглавили.
Головы Идальго, Альенде, Хуана Альдамы и Хименеса были по распоряжению колониальных властей отвезены в Гуанахуато и помещены в железные клетки, установленные для устрашения народа по углам «Алондиги де Гранадитас».
Через несколько дней после казни Идальго, 3 августа 1811 г., столичная «Гасета де Мехико» напечатала копию якобы написанного им заявления, датированного 18 мая того же года. Автор его называл восстание против испанского господства преступлением перед богом и королем, выражал глубокое раскаяние в своих действиях, осуждал их и призывал повстанцев немедленно прекратить борьбу{58}. Однако содержание этого документа противоречило убеждениям и мужественному поведению Идальго на следствии и суде. Большинство современников и историков отрицают подлинность названного заявления и рассматривают его как апокриф, составленный по указанию испанской администрации с целью дискредитировать освободительное движение и вызвать разброд среди его участников, Так, хорошо информированный английский дипломат Генри Джордж Уорд, знакомый с мексиканскими событиями того периода, писал: «Я слыхал, будто даже испанцы признают, что опубликованные в то время сообщения об их (Идальго и его соратников. — М. А.) покаянии были вымышленными»{59}.
В ходе народного восстания, на протяжении полугода потрясавшего основы колониального режима Новой Испании, армия Идальго неоднократно одерживала победы над испанскими войсками и освободила обширную территорию. Повстанцы пытались ликвидировать рабство, покончить с расовой дискриминацией, упразднить принудительные повинности, отменить торговые монополии, а также возвратить индейцам отнятые у них земли. Восстание явилось началом вооруженной борьбы мексиканского народа за независимость, социально-экономические и политические преобразования, которую после гибели Идальго продолжили другие борцы за свободу.
Глава 4
ГЕНЕРАЛ ИЛИ КАПЕЛЛАН?
Пленением и казнью Идальго и его сподвижников патриотам был нанесен сильный удар. Неорганизованные, плохо вооруженные массы восставших не смогли устоять под натиском объединенных сил колониальной администрации, католической церкви и креольской элиты, опиравшихся на регулярную армию. Подавляя революционное движение силой оружия, испанцы вместе с тем старались подорвать его изнутри, декларируя различные реформы в интересах жителей колоний.
Еще 24 сентября 1810 г. на острове Леон, близ Кадиса, открылись заседания кортесов[8] (в феврале следующего года перебравшихся в Кадис). Среди депутатов имелись и представители испанских колоний в Америке. То были креолы, проживавшие в метрополии. 15 октября кортесы объявили,
В середине декабря депутаты, представлявшие Испанскую Америку, внесли предложения, предусматривавшие введение свободы торговли, отмену ограничений развития промышленности и сельского хозяйства, ликвидацию монополий, равноправие колонистов и уроженцев метрополии. Обсуждение этих требований затянулось. Но в январе — феврале 1811 г. кортесы упразднили ртутную мопополию[9], признали за креолами, метисами и индейцами право занимать административные, военные и церковные должности. 13 марта они подтвердили указ Регентского совета об отмене подушной подати индейцев (распространенный вице-королем Венегасом на самбо, мулатов, негров) и обещание раздать им земли. Колониальным властям предписывалось строго выполнять изданные в 1786 и 1800 гг. королевские указы, запрещавшие принудительное распределение товаров среди коренного населения{60}. 5 апреля в Мехико было объявлено, что правительство Испании дарует прощение тем повстанцам, которые сами явятся с повинной.
Однако, несмотря на маневры роялистов и понесенные серьезные поражения, освободительная борьба продолжалась, хотя масштабы ее в течение некоторого времени были далеко не те, что в 1810 г. Тем не менее к концу 1811 г. восстание охватило большую часть вицекоролевства. Но теперь формы движения несколько изменились. После захвата в плен Идальго и его соратников не стало признанного всеми сторонниками независимости руководства и единого центра. Появилось много крупных и мелких повстанческих отрядов, каждый из которых действовал на свой страх и риск. Они были почти или совсем не связаны друг с другом. Вооруженная борьба, шедшая с переменным успехом, приняла локальный характер.
Игнасио Лопес Район, узнав о трагических событиях, разыгравшихся близ родников Бахана, в конце марта покинул Сальтильо, которому угрожали испанцы. 15 апреля его отряд, заметно поредевший в пути, вступил в Сакатекас, однако при приближении войск Кальехи ему пришлось оставить этот город, 3 мая без боя занятый противником. Район отошел дальше на юг, в Мичоакан, и близ Пацкуаро соединился с несколькими другими группами повстанцев. В конце месяца они совместно предприняли попытку захватить Вальядолид, но безрезультатно. Все же им удалось блокировать город. Доведя численность своих сил до 10–12 тыс. человек, восставшие во второй половине июля вторично попытались овладеть Вальядолидом, но и на этот раз успеха не имели.
Более успешно развивалось революционное движение в интендантстве Мехико, где многочисленные партизанские отряды нападали на асьенды и мелкие населенные пункты. Связь между столицей и другими городами почти совсем прервалась, а торговля оказалась в значительной мере парализованной.
В самом Мехико проявляло активность тайное общество «Лос Гуадалупес», выступавшее под лозунгом борьбы за независимость. Ядро его составляла патриотически настроенная интеллигенция. Руководящую роль играли адвокаты Хуан Рас-и-Гусман, Мануэль Диас, Хосе Игнасио Эспиноса. С этой организацией были тесно связаны некоторые представители духовенства, офицеры, чиновники, литераторы, в частности писатель Хосе Хоакин Фернандес де Лисарди, поэт и публицист Андрес Кинтана Роо, известный впоследствии историк Карлос Мария де Бустаманте. Члены ее ориентировались главным образом на имущие слои населения и пренебрежительно относились к простому народу. Однако они поддерживали постоянный контакт с руководителями революционных сил, которым регулярно передавали ценную информацию о численности, дислокации, передвижениях роялистов и планах испанского командования, политической обстановке в Новой Испании и метрополии, а также доставляли оружие и снаряжение. Их деятельность была так тщательно законспирирована (письма, адресованные командирам повстанцев, в большинстве случаев подписывались псевдонимами или условными цифровыми обозначениями: «номер 1», «номер 2», «номер 12» и т. д.), что власти в течение нескольких лет не могли обнаружить эту организацию{61}. Вице-король в раздражении называл ее «дьявольской хунтой».