Рождение новой республики
Шрифт:
К тому времени отец стал одним из самых богатых людей Луны. Огненный Пик, населенный в значительной степени его служащими, стал городом с населением приблизительно десять тысяч человек. Отец приобрел своего рода славу, благодаря справедливости и честности, из-за великодушия к партнерам и рабочим. Заработная плата на его предприятиях была самой высокой на Луне. Он был одним из немногих шахтовладельцев, кто построил купольный город для своих работников. Его характер, с почти пуританским трудолюбием, скромностью и независимостью, не пригодился ему на Земле, но по заслугам был оценен в суровых условиях Луны. Мой отец стал уважаемым и
Несколько раз ему приходилось вмешиваться в споры между колонистами и агентами Корпорации Металлов в отношении интерпретации контрактов или цен на металл; Лунная Компания могла обеспечить более щедрую оплату труда многим бедным шахтерам. В течение нескольких лет мой отец стал лидером в Совете Директоров Лунной Компании.
Именно благодаря его влиянию было получено разрешение построить фабрику синтетической пищи на Луне, несмотря на то, что Корпорация Пищи Земли желала сохранить монополию – у корпорации был завод в Новом Бостоне, но новое предприятие было частным и обеспечивало колонистов большим количеством пищи, по более низким ценам. Отец также финансировал другие компании обрабатывающей промышленности. Эти предприятия старались сделать Луну менее зависимой от Земли и поощряли фермеров, которые изо всех сил пытались вырастить содержащие витамины фрукты и овощи, которые не могли производить на фабриках.
Поступление в Лунный университет стало для меня крупным событием. Это было известное и уважаемое учреждение, поскольку тысячи студентов и студенток стекались сюда со всей Луны. Расположенный в одной из огромных, освещенных солнцем южных башен Теофила, окруженный зелеными парками, университет был восхитительным местом.
Атмосфера там была свободной и демократичной. В моем детстве я был очень замкнутым, самостоятельным и равнодушным к обществу. Но здесь я оказался среди толп счастливой молодежи, которая приняла меня как равного, без какой либо оглядки на мой социальный статус. Я чувствовал, что их дружба была бы столь же реальный и подлинной, если бы я был сыном простого шахтера, а не наследником одного из влиятельнейших граждан планеты.
Одной из самых приятных особенностей моей студенческой жизни была дружба с семейством Уоррингтонов. Джордж Уоррингтон, который был на десятки лет старше меня, занимал важное положение в Совете директоров Лунной Компании. Отец познакомился с ним и завоевал его дружбу. Вот так и вышло, что я стал частым гостем в их доме. Уоррингтон был доброжелательным, дружелюбным человеком, простых вкусов и тихих манер, хотя те, кто не знал его близко, были склонны жаловаться, что он сухарь и педант. Он был учтивым хозяином. Его жена, простая в манерах, веселая женщина, с острым, живым умом и большим и нежным сердцем, была красива, на мой взгляд, и становилась мне второй матерью, когда я тосковал по дому. В семье их не было детей, возможно, поэтому я всегда был желанным гостем в их огромном доме.
Именно на обеде у Уоррингтонов однажды вечером я встретился в первый раз с Бенджамином Гарднером. Его имя было известно мне благодаря его блестящим работам по философии. Я был ошеломлен встречей с этим известным мыслителем и исследователем, хотя он был удивительно прост и скромен в общении. Его тихие, мягкие манеры вызывали симпатию, уважение к его глубокому интеллекту. За несколько лет до того он бросил управление промышленным предприятием, которое сделало его
У меня был собственный автомобиль, маленький, но быстрый, и я часто ездил домой, чтобы повидать сестру и родителей. А потом как-то предпринял большое путешествие, посетив другие большие города Луны – Новый Бостон и Колон, первый из которых был расположен в Море Облаков, возле кратера Гершель, приблизительно в центре лунного диска, видимого с Земли, а другой – в предгорьях Аппенин, на краю Моря Спокойствия. Я совершил поездку по тысячам миль гладкого шоссе, посетил фантастические и внушающие страх естественные чудеса Луны, слонялся вокруг космодромов, где большие серебряные шары прилунялись с пищей и товарами промышленного назначения с Земли или отбывали с металлом из шахт Луны.
Во время одного долгого лунного дня, с группой наиболее предприимчивых из моих однокурсников, я проехал до конца дорог на юг. Там мы оставили свои машины и продолжили путь пешком, в экспедиции разведки к большим горам Доэрфель вблизи Тихо. Мы хотели приключений, и мы их получили, вплоть до схватки с дикарями из племени Ка-Ларбах.
Но самое большое приключение выпало на мою долю прямо в университете, на четвертом курсе. Я встретил высокую, темноволосую и красивую девушку. Она ничуть не напоминала обычную студентку, держалась отчужденно, казалась замкнутой и тихой.
Я был готов на все, чтобы сблизиться с ней, разгадать её тайну. Ее звали Мэри Джонс. Больше я ничего о ней не узнал. Несколько раз я встречал её одну в коридорах и в аудитории, а один раз она даже согласилась пойти со мной посмотреть «стерео». Сначала она казалась мне дружелюбной. Во время наших немногих встреч я подметил, что у нее острый, блестящий ум, глубокая, подлинная культура и широкие познания как о Земле, так и о Луне. Но она не рассказала мне ничего о своей прошлой жизни…
На следующий день после того, как мы посмотрели картину, она вдруг резко изменила отношение ко мне. Между нами выросла невидимая стена. Казалось, ей неприятно мое присутствие. На следующий день я узнал, что она покинула университет.
Я приложив все усилия, не смог найти Мэри Джонс. Откуда она приехала и куда она отправилась, было неизвестно. Я не мог даже найти никого, кто знал бы её лучше, чем я. Потратив несколько тысяч кредитов на частное расследование, я начал сомневаться, что вообще знал ее под реальным именем.
Глава VII. Судьба «Сандоваля»
Я окончил университет, но мои фантазии были наполнены несбыточными мечтами о темноглазой задумчивой девушке, которая называла себя Мэри Джонс. Я возвратился домой, в Огненный Пик – шахтерский городок посреди мрачной, дикой местности, неуместно названной Морем Спокойствия. Я должен был жить с семьей и изучать горнодобывающий бизнес.
В детстве я очень многое узнал о шахтах, и, при наличии естественной склонности к науке, которая принудила меня выбрать технический курс в университете, я не испытывал в этом никаких трудностей. После суматохи колледжа я действительно наслаждался дисциплиной труда в ярком, освещенном солнцем офисе или в прохладных, мрачных шахтах, с их запутанными лабиринтами трубопроводов и кабелей для подачи энергии, воздуха и воды и для отвода газов из забоя. Я продолжал свои научные исследования, устроив небольшую лабораторию и получая книги с Земли.