Рождение сверхновой
Шрифт:
— Не понимаю, почему мы должны грустить! Мы молоды, красивы и богаты, впереди свобода, Агдан нас не забудет!
— Кстати, датакоин упал до трёх долларов, но снова поднимается, — извещает всех КюРи.
И настроение коронок начинает подниматься синхронно с курсом датакоина. Покупали-то его за доллар-полтора. Удача их не оставит, пока они не оставят Агдан, Рамбо права.
Сеул, один из элитных ресторанов
20 апреля, время 19:15.
За столиком, уставленном красивыми блюдами не густо, но с первого взгляда распознаваемыми,
— Адвокат Ли, это слишком мало, — утверждает представительный.
— Президент ДонГи, это слишком много для компании на краю банкротства, — смотрит на собеседника равнодушными змеиными глазами адвокат Ли.
— Чересчур сильное высказывание, — ДонГи брюзгливо тычет палочками в разделанного омара.
— Ничуть. В последние полгода ваши акции постоянно падают. До этого были времена, когда их курс можно было назвать неуверенным, — монотонно излагает адвокат.
— Буквально вчера курс подпрыгнул.
— Ненадолго, — «утешает» адвокат, — Это мы потихоньку скупаем ваши акции на свободном рынке. И также легко можем сбросить их. Потери для нас будут копеечными.
— Вы поймите, президент ДонГи, музыкальный рынок не для вас. Всегда есть победители, но есть и проигравшие, — адвокат в свою очередь принимается за еду.
— Пока я не ушёл с рынка, я не проиграл.
— Давайте смотреть правде в глаза, — адвокат вытирает губы, — Как только на рынке появилась Агдан, обанкротились пять мелких агентств. Примерно дюжина, среди которых и ваше, балансирует на самом краю. Хотите пройти через малоприятную процедуру банкротства?
— Четыре миллиарда — слишком мало, вы сами это понимаете, — упрямится представительный ДонГи.
— Понимаю, — неожиданно соглашается адвокат, — но зачем мне платить больше? На рынке есть ещё много агентств, руководство которых наверняка ждёт подобного предложения, как невероятной удачи. Никто не хочет идти на рынок, который съёживается.
— А кто ваш клиент? Почему он идёт на рынок? — ДонГи сужает глаза.
— Сами понимаете, имя открыть не могу, — адвокат принимается за следующее блюдо, — Но кое-что скажу. Молодой человек, не слишком опытный, но с деньгами. Лично я считаю это глупым капризом, но вам-то что до этого? Пользуйтесь моментом. Именно поэтому я жёстко торгуюсь. Мой клиент хочет выбросить деньги на ветер? Кто я такой, чтобы мешать? Но пусть денег пропадёт меньше, такой я вижу свою задачу.
ДонГи разочарованно кривит губы, оппонент непробиваем, а он столько вложил в это проклятущее агентство. Куда больше пары десятков миллиардов. И уходить с таким огрызком, поджав хвост? С другой стороны адвокат прав, можно до хрипоты спорить, пока небо не упадёт на землю, но за его агентство получить больше практически невозможно. По простому, иногда крайне жестокому закону рынка: спрос определяет предложение. Желающий купить агентство только один, желающих продать намного больше.
— У меня два талантливых айдола, каждый в перспективе может принести миллиарды. Десяток трейни… — убитым голосом начинает ДонГи.
— Прошу меня простить, господин президент, — поднимает руки адвокат, — я в этом не очень разбираюсь, поэтому поправьте меня, если я ошибусь. В Сеуле четыре школы искусств, есть университет искусств, возможно, не один, я просто не в курсе…
ДонГи сникает. Он уже понимает, что ему сейчас скажут.
— Периодически крупнейшие агентства организуют прослушивания, и полагаю, вовсе не все желающие показать себя бесталанны и никчёмны. Если талантливых в этих огромных очередях хотя бы один процент, хотя бы пол-процента, то речь идёт о многих десятках и сотнях способных молодых людей, с которыми можно работать. Это плюс к выпускникам школ, которых тоже сотни каждый год. Вы меня простите, но всех перспективных айдолов уже девать некуда. Мы скоро дороги ими мостить будем! А вы про какие-то миллиарды.
ДонГи почти не притронулся к последнему блюду, зато адвокат аппетита не терял. Он разливает по бокалам вино, предлагает собеседнику.
— Давайте я вам сделаю последнее предложение, и мы выпьем за него. Пять миллиардов вон моё последнее слово. Почти в два раза больше, чем все ваши акции по биржевому курсу. Как раз и ужин к концу подходит. Поддержите мой тост.
В глазах ДонГи вспыхивает и гаснет чувство облегчения. Хоть что-то он выдавил. По виду неохотно, но поднимает бокал. Одновременно с поднятием бокала выдавливает из себя одно слово: «Согласен».
Выпив вино, адвокат продолжает.
— Теперь что мы хотим получить…
ДонГи обречённо вздыхает.
— Нам нужно сто процентов акций.
— Только девяносто пять, — поправляет ДонГи, — ещё пять у мелких владельцев, по большей части спекулянтов.
— Допустимо, — немного подумав, выносит решение адвокат.
— И двадцать процентов у ещё одного владельца.
— Договаривайтесь. Через сутки жду ответа.
— Через двое. Тот совладелец не любит быстрых решений.
— Хорошо. Через двое суток в это время жду ответа.
После преодоления главного рубежа, разговор напоминает быструю перестрелку. По окончании адвокат встаёт, достаёт несколько купюр, кладёт на стол.
— Желаю удачи в переговорах с вашим партнёром. Аннён, господин президент.
Адвокат уходит из ресторана не слишком довольный. Пять миллиардов вон — та граница, на которой кончаются его бонусы. Ему была обещана четверть сэкономленной суммы от пяти миллиардов. Так что куш не удалось сорвать. Но результат удовлетворительный, хозяин будет доволен. С учётом того, что, по мнению адвоката, агентство «Music Modern» — наилучший вариант, результат можно назвать хорошим.
Квартира Агдан
23 апреля, время 13:35.
Я дома, валяюсь на диване и втыкаю в смартфон. Вчера после рандеву с его превосходительством Им ЧхеМу вернулась домой, по пути прошвырнувшись по магазинам. По дорогим, очень дорогим, глять, магазинам. В обычные мне ходу нет даже с охраной. Снесут и затопчут вместе с ней. Горжусь собой безмерно, затратила всего пятьдесят тысяч долларов и всё купленное несла всего в двух пакетах. Не очень больших, средних.
Вечером устроила себе мини-показ моды. СунОк, зараза, чуть один костюм не отобрала. Хорошо, что размеры у нас разные. И еле-еле отговорила покупать такой же. Настолько еле-еле, что впадаю в бешенство.