Рождение сверхновой
Шрифт:
— Моя дочь зарабатывает миллионы долларов на этом рынке, — резонно отвечает женщина, — Почему я не могу знать об этом?
СунОк с трудом закрывает рот.
«Сессия Международного олимпийского комитета на выборах места проведения следующей летней Олимпиады проголосовала за Пекин. Напоминаем, что среди претендентов были Мадрид, Оттава и Канберра…»
СунОк снова открывает рот, на этот раз результативно.
— Мама,
— Конечно, знаю, — смотрит на неё с выражением лица «А как же иначе?» мама, — Но, видишь ли, дочь, эти заработки ещё не кончились. Юне капает с продажи каждой песни, которые до сих пор продолжаются. И они приходят с задержкой примерно в три недели.
— И сколько там накапало? — пытливо смотрит СунОк. Ответ ей пришёл сразу из двух источников.
«Как недавно стало известно на спецсчёт Агдан по её громкому массовому иску уже пришло двадцать три миллиарда вон…», — сказал телевизор.
— Это коммерческая тайна, дочь, — важно говорит ДжеМин, — Одно могу сказать: счёт идёт на многие миллионы долларов.
— П-ф-ф-ф-ф! Неужели ты даже родной дочери не можешь сказать? — обижается СунОк.
— Юна как раз про тебя и предупреждала. Она сказала, что ты слишком болтлива и хвастлива, — извиняющимся тоном поясняет мать.
Мульча раздражённо взмахивает хвостом и с презрением смотрит на СунОк.
— И зачем тебе? Слышишь, что по телевизору говорят? Какая тебе разница, сколько у нас миллиардов, двадцать, тридцать или сорок? Главное, что их много и нам хватит на всё, — женщина, как может, смягчает жёсткость ответа.
— Скрываете от меня, как от чужой… — бубнит СунОк.
— Зачем тебе знать? — удивляется мама, — И я всех дел Юны не знаю. И вообще, если что-то не нравится, спрашивай Юну, она так распорядилась!
— Распорядилась… — бурчит СунОк, — Старшие должны распоряжатся. Всё у нас не так, как у всех…
— Не ворчи, — обнимает её мама, — Всё у нас хорошо. Но мы теперь богатая семья, а у богатых свои правила. И надо их соблюдать.
— Это Юна так сказала? — подозрительно спрашивает девушка.
— Разве она не права? Помнишь, как она ругалась, что ты в своём блоге показала пачки денег и рассказала на всю страну, что ты их на акциях Кирин выиграла? Кто тебя надоумил это сделать? Даже я, старая и никчёмная, понимаю, что это глупость. А сейчас зачем про японские заработки спрашиваешь? Чтобы опять на всю страну про них рассказать? Юна специально предупредила, что в договоре с японцами есть пункт про коммерческую тайну. Ты эту тайну разболтаешь, а Юну потом на несколько миллионов
— Мама, ну, почему обязательно разболтаю? — возмущается СунОк.
— А про акции Кирин почему разболтала?
— Ну, я же не знала…
— Что ты не знала? — ДжеМин слегка шлёпнула дочку по затылку, — Не знала, что хвастаться нехорошо? Не знала, что у Юны враги есть, которые только и ждут удобного момента, чтобы её укусить?
— Ну, ма-ма-а-а!
— Вот зачем тебе знать подробности про японские деньги? Чтобы потом я и Юна боялись, что ты опять всем разболтаешь? — мать пристаёт к дочери не на шутку.
— Всё-всё, не надо мне ничего рассказывать! — СунОк уже давно не рада, что спросила.
— М-м-я-а-в! — коротко рявкает Мульча в сторону СунОк. «Заткнись и не капризничай!», — ДжеМин расшифровывает это примерно так.
— Кстати, а что у тебя с блогом? Давно не вижу, что ты с ним работаешь, — меняет тему мать, одобрительно погладив кошку.
— Я его в конце рабочего дня в кафе включаю, — бурчит СунОк, — иногда девчонки рядом. Всё нормально с блогом. Почти пятьдесят тысяч подписчиков…
Проиграл короткую мелодию и замолчал смартфон СунОк. Девушка неприязненно косится на него, притрагиваться к нему даже не думает. Мульча снова одаривает её презрительным взглядом.
— Что это у тебя, дочка? — не проходят мимо внимание матери и мелкие события, если они касаются любимых детей.
Любимая дочка признаваться не хочет, что добавляет маме азарта, а любопытство становится жгучим.
— Напоминалка, — выжимает из себя СунОк. И после изрядных усилий мать выдавливает из неё остальное.
Напоминалку поставила Юна. Себе на смартфон. Ровно в восемь вечера на телефон СунОк приходит СМС-ка о том, что ей пора на вечерние занятия по физподготовке.
— Утром ты бегаешь, я вижу, — рассуждает ДжеМин, — но вчера и позавчера вечером ты ничего не делала. Почему?
— Ну, ма-а-а-м! Ну, хоть ты не начинай! — раздражённо ноет СунОк.
— Дочь, я понимаю. Все таланты достались Юне. А трудолюбие что, тоже досталось только ей? — невзирая на просьбу дочери, всё-таки начинает мать.
Но быстро заканчивает, что-то молча про себя решает, после чего так же молча уходит. СунОк также тупо и упрямо молчит, уставясь в телевизор, который рассказывает ей про погоду на завтра.
Через десять минут СунОк удивлённо пялится на мать, одетую в спортивную одежду, узкие трикотажные брючки, олимпийка.
— Пошли! — командует она, — Переодевайся или так иди, стесняться некого.
Нытьё в стиле «Ну-у, ма-а-а-а-м!» не помогает. Через десять минут в своей комнате СунОк показывает маме, как начинается разминка. Начинается она снизу, со ступней, даже с пальцев ног, потом вверх, прорабатываются все суставы до позвоночника, рук и шеи.