Рождение сверхновой

Генрих

— Я сам виноват, хальмони, — прожевав очередной кусок, отвечает ЧжуВон, — Взял и спросил её второй раз. А Юне только дай повод порезвиться, ни за что его не упустит. Ага, говорит, раз тебя не устраивает положительный ответ, тогда вот тебе моё твёрдое «нет».

ЧжуВон весело гогочет, запрокинув вверх голову. МуРан немного успокаивается, но продолжает допрос.

— А зачем ты её второй раз спросил?

— Я ж говорю, по глупости. Захотелось мне ещё раз её «да» услышать. Оказывается, это так приятно… — ЧжуВон мечтательно вздыхает.

— Тьфу, ты! — в сердцах МуРан стукает чашкой по столу, — Я уж думала, что-то серьёзное, а вы играетесь, как дети!

Успокаивается она быстро и продолжает спрашивать.

— Судя по твоему виду, свидание прошло удачно.

— Очень удачно. Юна, конечно, надо мной похихикала, зато в машине, когда ехали обратно, брыкаться не стала. Всю дорогу целовались…

— Вы разве первый раз целуетесь? — удивляется МуРан.

— В прошлый раз в ресторане первый поцелуй был. Но там на полминутки всего, — докладывает ЧжуВон, — можно сказать, что по-настоящему мы впервые целуемся.

— И как тебе? — как-то совсем по-женски любопытничает МуРан.

— Замечательно! Сразу видно, что не умеет. Но учиться быстро, — сияет ЧжуВон.

— Понравилось?

— Холь! Конечно!

— Я спрашиваю, ей понравилось? — уточняет вопрос МуРан, внук впадает в задумчивость.

— Судя по всему, да, — осторожно отвечает он, — она не вырывалась, отвечала… с учётом её характера, когда она чуть что, сразу мечет громы и молнии…

МуРан размышляет над услышанным. Агдан будто подслушала её мысли и мучить её внука не стала. Играет? Пусть играет, нет в этом ничего плохого. И ЧжуВону полезно в тонусе держаться, скучать не будет. Главное, что она не отказывает, вчерашний отказ не в счёт, девочка резвится. Внук ожил, слава небесам! МуРан испытывает приступ благодарности к Агдан.

Пока она размышляет, ЧжуВон, что-то вспомнив, перестаёт улыбаться.

— Не могу понять, какими духами она пользуется…

— А ты что, специалист по женским духам? — скептически спрашивает МуРан.

— Элитных духов не так много, хальмони, — морщит лоб ЧжуВон, — Чудится что-то отдалённо знакомое, явно суперэлитное, не могу припомнить…

— Спросишь её, как увидишь, — отмахивается МуРан, — Тоже мне, нашёл проблему!

— А ещё лучше подари ей. Такие, чтобы тебе нравились.

— Ты вроде права, хальмони. Но не такой уж я специалист. Не, не возьмусь, — отказывается от такой чести парень, — тем более, что те, неизвестные мне, подходят ей идеально.

Задушевная и содержательная беседа заканчивается с приходом ИнХе. Говорит об Агдан при ней? МуРан не страдает излишним садизмом, а ЧжуВону не интересно выслушивать гадости о любимой девушке.

Агентство FAN

2 февраля, утро.

Во время завтрака приходит КиХо.

— ЮнМи, тебя ждут в кабинете президента. БоРам, ты тоже зайди…

— Же вуа (понятно), — отвечаю по-французски, девчонки рядом. Те дружно щебечут менеджеру:

— Бонжур, мсье КиХо.

— Тре бьен (очень хорошо), мсье КиХо, — это Борамка, потихоньку вникает, уже массу коротких фраз знает.

КиХо смотрит на них слегка одичалыми глазами, девчонки хихикают.

В кабинете президента Чо СуМан. ЮСона нет, слава небесам.

— ЮнМи, — после приветствий обращается СанХён, — Мы посоветовались с господином Чо СуМаном и решили, что имеет смысл разнести по времени наше выступление с выходом АйЮ.

Мысль улавливаю с первых слов. СанХён долго объясняет, но и так понятно. На нашем фоне АйЮ никто не заметит. А вот когда мы закончим и навострим лыжи домой, французы резко затоскуют. Я про себя усмехаюсь, они даже в мыслях не держат, что мы можем флопнуться. Они правы, конечно, но момент примечательный. В меня верят безмерно, что льстит и одновременно увеличивает груз ответственности. Ладно, сдюжим.

И вот когда французы затоскуют и начнут печалиться, мы им и подсунем АйЮ, как утешение.

— Но песни должны быть хорошими, — СанХён смотрит строго, а у меня сразу вопрос: это когда мои песни были плохими? Слово «мои» в кавычках, но им нет до этого дела.

— И хорошо ещё бы две… или больше, — в глазах Чо СуМана светится слабая надежда на чудо.

— Ещё одна будет, — уверенно заявляю я, — И «Ураган» могу… хотя нет, «Ураган» уже у БоРам. Отдам одну из своих песен, когда гастроли кончатся. Самую подходящую. Так что французский репертуар у неё будет из четырёх песен, считая «Таксиста». Больше ничего обещать не могу. Да и смысла нет, саджанним! АйЮ просто не успеет приготовить больше двух песен.

Чо СуМан соглашается, песни на незнакомом языке заучивать намного тяжелее. Это он упустил из виду.

— БоРам, как у тебя дела? — СанХён обращается к ней, а та немного затравленно смотрит на меня. Чего это она? Понимаю, когда Борамка вдруг отвечает по-французски. Я молодец! Так задрючила девок, что они в моём присутствии и думать не могут по-корейски разговаривать. А чего она сказанула?

— Je suismalade… — и дальше я не слышу, меня замыкает. Хватаюсь за планшет, торопливо набираю текст, а он длинный… теперь ноты…

Песня «Je suismalade» в мире Юркина из разряда долгожителей. Французы долго с ней носились, полагаю, и я с ней не прогадаю. Не в моём вкусе, из разряда лирики, причём в худшем варианте тоскливого нытья. Краткий перевод можно дать одной фразой: «Я больна тобой». Я буквально проваливаюсь в работу…

Поднимаю голову, оглядываюсь. В кабинете только СанХён, смотрит на меня с улыбкой.

— Нас можно поздравить с новой песней, ЮнМи-ян?

— Да, — не разочаровываю его я, — Саджаннима Чо СуМана надо поздравлять. Песня как раз для АйЮ, я такие не люблю, а БоРам вряд ли потянет.

— Замечательно, — не огорчается СанХён, — значит, с обязательствами перед АйЮ мы покончили. Кстати, ЮнМи-ян, обед давно прошёл.

Я чапаю в общежитие на кухню заправляться, а СанХён, улыбаясь, берётся за телефон. Наверняка спешит обрадовать коллегу и партнёра.

На кухне наваливаю себе еды чуть меньше, чем хочется. И заметно больше, чем раньше. Так делаю уже с неделю, а вес почти не прибавляется. Полкило это ни о чём. Мой адъютант ЁнЭ со мной, она исчезает, когда я с девочками, и возникает, как привидение, когда рядом никого. Французский для неё, как ладан против чёрта.