Рождение сверхновой

Генрих

— Что я не понимаю? — безмятежно интересуется СонЁн.

— Нам каюк, — объясняет ДжиХён, — наше место теперь только в подтанцовке и подпевке. Тебе, между прочим, тоже. Даже ты конкурировать с ней не сможешь.

— Мне не надо с ней конкурировать, — мягко растолковывает СонЁн, — Мы в разных жанрах работаем. ЮнМи не любит лирику, ей энергетику подавай. И вы напрасно паникуете. Наша карьера подходит к концу? А вы что, только сейчас об этом узнали? Сами у президента СанХёна отпрашивались, забыли что ли? Нам вообще с ЮнМи очень повезло. Сначала она писала нам песни, делала аранжировки, привела нас к триумфу в Японии…

— Два раза! — поднимает пальчики «галочкой» БоРам.

— Два раза, — соглашается СонЁн, — И только когда мы сами собрались уходить, она начинает по-настоящему расправлять крылья. Девочки, это теперь не наши проблемы. Кто там в Billboard прорвался? JTS? Вот теперь Агдан это их проблема. А нам-то что? Мы уходим, мы молоды, красивы и богаты…

— А теперь ещё и свободны станем, — заканчивает за неё ДжиХён.

— Именно так, — не спорит СонЁн.

— Это-то и пугает, — неожиданно вздыхает КюРи. Все замолкают. Неизвестное всегда страшит. Много лет они жили, как солдаты в казарме или заключённые в тюрьме. Почти всё должны делать по команде, инициатива наказуема, видели это много раз на примере той же ЮнМи. И вот всё кончается, и вся ответственность за свои поступки только на них. Никто их не оштрафует и не накажет, но и ответственность на себя не возьмёт. Страшно.

— Тебе не этого пугаться надо, — заявляет не умеющая долго грустить БоРам, — Тебе надо бояться конти… контра… буции, которую на тебя ЮнМи положила.

— Не положила, а наложила, — хихикает ДжиХён.

— Навесила, припаяла, накатила… — гомонят оживившиеся девушки, — КюРи! Вперёд!

— Я бы сказала: КюРи, на передок! — поправляет ДжиХён.

Дружными усилиями несчастную КюРи примащивают на пол, БоРам включает смартфон на видеозапись и бедная девушка начинает отрабатывать наказание.

— Уэтю прессе? Тюа кёз минут, — начинает нести французскую тарабарщину КюРи с каждым отжиманием. После десяти раз взмаливается.

— БоРам, можно каждые пять раз говорить, у меня дыхание сбивается…

— Можно, — соглашается БоРам, — но если ЮнМи не понравится, придётся повторить. И с выражением давай говори!

Тот же вечер. Один из элитных ресторанов Сеула

Сидим с ЧжуВоном друг напротив друга. Листаю меню, ищу что полегче, на ужин нельзя много есть. Выбираю пару салатиков с небольшой рыбкой, под томатный сок. Официант записывает, отдаю папочку ЧжуВону.

— О, нет, ЧжуВон! — издаю стон разочарования, — Опять свиные шкурки?!

— А что не так? — изумляется пацак.

— Я веду учёт того, что ты любишь, — объясняю я, — и там всего одна сиротливая строчка: «свиные шкурки». Никак не могу расширить список.

— Мужчины любят мясо в любых видах, это всё, что нужно знать женщинам о мужских вкусах, — самодовольно изрекает пацак.

До сих пор не поймала его ни на чём! Пока ехали, он взял и положил мне руку на колено. Оставшись спокойной, полоснула по нему взглядом. Сделал вид, что не заметил. Морда! А я не стала руку скидывать, мне надо в себе разобраться. Противно мне или приятно? Приятно, глядь! Тёплая сухая ладонь, и лежит уверенно без раздражающей суетливости.

Хотела его на этом поймать, но он сделал это перед красным светофором. Машина стояла. А когда поехали, руку снял. На следующем светофоре повторил манёвр. Он что, специально к красному свету подгадывает? Когда тронулись, и рука лениво переместилась на руль, решаю наехать. Повод так себе, но на безрыбье…

— Разве я разрешала себя трогать? — мирненько так интересуюсь я. Пацак технично отражает.

— Да.

— Это когда?

— Когда я в первый раз положил руку тебе на колено, ты даже не пискнула. Несомненно, это разрешение, — непоколебимо изрекает ЧжуВон.

— Я посмотрела на тебя возмущённым взглядом!

— Не заметил, — пожимает он плечами, — К тому же бессловесное возмущение можно истолковать по-разному. Вдруг тебя возмутило, что я не на ту коленку руку положил. Или надо выше разместиться.

Думаю, как прижать его к стенке, но ничего в голову не приходит. Вот если бы он на ходу это сделал… о-о-о, вот тут бы я его размазала! Не судьба сегодня, видимо.

— Юна, так ты разрешаешь мне руку тебе на коленки класть?

— Нет, — на автопилоте отвечаю. Только потом думаю, правильно ответила или нет. Если бы у меня были сомнения по поводу своей половой принадлежности, то сейчас они исчезли бы.

— Запрещаешь?

— Нет, — я такая насквозь «логичная»… надо пояснить, — Я пока не знаю. По обстоятельствам. Потом как-нибудь решу.

— Ты молодец, — делает ЧжуВон неожиданное заключение, — становишься настоящей девушкой. Долой простую и ясную логику!

— Хочешь сказать, что я — нелогичная дура? — найду я сегодня повод или нет?!

— Все девушки — нелогичные дуры… — О! Вот и повод! Наконец-то!

Но пацак опять меня обрубает и расстраивает. И успокаивает.

— Все, кроме тебя. Ты — нелогичная умница.

Вот же гад!

Так за дружеской беседой не заметили, как добрались до места. Теперь продолжаем за столом. Наслаждаюсь своим ужином, принимаюсь за второй салат с рыбкой. Первый был похож на винегрет, поэтому его и взяла. Отдалённо похож, но лучших вариантов нет. Второй на основе капусты, но не кимчхи, бр-р-р… Надо бы как-нибудь найти ресторан с русской кухней. Озадачиваю пацака.

— ЧжуВон, разыщи ресторан с русской или украинской кухней. И лучше на обед приглашай, за ужином много есть нельзя.

— Юночка, а когда ты успела приобщиться к русской кухне?

— Во Францию через Россию летели, я там в дьюти-фри закупалась. Ну, и подсела… — лучше не объяснишь. Плюс извинительная нелогичность, так что прокатит.

— Так ты замуж за меня пойдёшь?

У-п-с-с-с! Он это чего? Пару секунд размышляю, вздыхаю… ну, не виновата я, он сам подставился.

— Нет, — с равнодушным спокойствием отвечаю и делаю вид, будто жду, как сильно его обрадует мой ответ. Ожидаемо не радует.

— Почему?! — несказанно удивляется ЧжуВон, — В прошлый раз…