Рождение сверхновой
Шрифт:
— Что я не понимаю? — безмятежно интересуется СонЁн.
— Нам каюк, — объясняет ДжиХён, — наше место теперь только в подтанцовке и подпевке. Тебе, между прочим, тоже. Даже ты конкурировать с ней не сможешь.
— Мне не надо с ней конкурировать, — мягко растолковывает СонЁн, — Мы в разных жанрах работаем. ЮнМи не любит лирику, ей энергетику подавай. И вы напрасно паникуете. Наша карьера подходит к концу? А вы что, только сейчас об этом узнали? Сами у президента СанХёна отпрашивались, забыли что ли? Нам вообще с ЮнМи очень повезло. Сначала она писала нам песни,
— Два раза! — поднимает пальчики «галочкой» БоРам.
— Два раза, — соглашается СонЁн, — И только когда мы сами собрались уходить, она начинает по-настоящему расправлять крылья. Девочки, это теперь не наши проблемы. Кто там в Billboard прорвался? JTS? Вот теперь Агдан это их проблема. А нам-то что? Мы уходим, мы молоды, красивы и богаты…
— А теперь ещё и свободны станем, — заканчивает за неё ДжиХён.
— Именно так, — не спорит СонЁн.
— Это-то и пугает, — неожиданно вздыхает КюРи. Все замолкают. Неизвестное всегда страшит. Много лет они жили, как солдаты в казарме или заключённые в тюрьме. Почти всё должны делать по команде, инициатива наказуема, видели это много раз на примере той же ЮнМи. И вот всё кончается, и вся ответственность за свои поступки только на них. Никто их не оштрафует и не накажет, но и ответственность на себя не возьмёт. Страшно.
— Тебе не этого пугаться надо, — заявляет не умеющая долго грустить БоРам, — Тебе надо бояться конти… контра… буции, которую на тебя ЮнМи положила.
— Не положила, а наложила, — хихикает ДжиХён.
— Навесила, припаяла, накатила… — гомонят оживившиеся девушки, — КюРи! Вперёд!
— Я бы сказала: КюРи, на передок! — поправляет ДжиХён.
Дружными усилиями несчастную КюРи примащивают на пол, БоРам включает смартфон на видеозапись и бедная девушка начинает отрабатывать наказание.
— Уэтю прессе? Тюа кёз минут, — начинает нести французскую тарабарщину КюРи с каждым отжиманием. После десяти раз взмаливается.
— БоРам, можно каждые пять раз говорить, у меня дыхание сбивается…
— Можно, — соглашается БоРам, — но если ЮнМи не понравится, придётся повторить. И с выражением давай говори!
Тот же вечер. Один из элитных ресторанов Сеула
Сидим с ЧжуВоном друг напротив друга. Листаю меню, ищу что полегче, на ужин нельзя много есть. Выбираю пару салатиков с небольшой рыбкой, под томатный сок. Официант записывает, отдаю папочку ЧжуВону.
— О, нет, ЧжуВон! — издаю стон разочарования, — Опять свиные шкурки?!
— А что не так? — изумляется пацак.
— Я веду учёт того, что ты любишь, — объясняю я, — и там всего одна сиротливая строчка: «свиные шкурки». Никак не могу расширить список.
— Мужчины любят мясо в любых видах, это всё, что нужно знать женщинам о мужских вкусах, — самодовольно изрекает пацак.
До сих пор не поймала его ни на чём! Пока ехали, он взял и положил мне руку на колено. Оставшись спокойной, полоснула по нему взглядом. Сделал вид, что не заметил. Морда! А я не стала руку скидывать, мне надо в себе разобраться. Противно
Хотела его на этом поймать, но он сделал это перед красным светофором. Машина стояла. А когда поехали, руку снял. На следующем светофоре повторил манёвр. Он что, специально к красному свету подгадывает? Когда тронулись, и рука лениво переместилась на руль, решаю наехать. Повод так себе, но на безрыбье…
— Разве я разрешала себя трогать? — мирненько так интересуюсь я. Пацак технично отражает.
— Да.
— Это когда?
— Когда я в первый раз положил руку тебе на колено, ты даже не пискнула. Несомненно, это разрешение, — непоколебимо изрекает ЧжуВон.
— Я посмотрела на тебя возмущённым взглядом!
— Не заметил, — пожимает он плечами, — К тому же бессловесное возмущение можно истолковать по-разному. Вдруг тебя возмутило, что я не на ту коленку руку положил. Или надо выше разместиться.
Думаю, как прижать его к стенке, но ничего в голову не приходит. Вот если бы он на ходу это сделал… о-о-о, вот тут бы я его размазала! Не судьба сегодня, видимо.
— Юна, так ты разрешаешь мне руку тебе на коленки класть?
— Нет, — на автопилоте отвечаю. Только потом думаю, правильно ответила или нет. Если бы у меня были сомнения по поводу своей половой принадлежности, то сейчас они исчезли бы.
— Запрещаешь?
— Нет, — я такая насквозь «логичная»… надо пояснить, — Я пока не знаю. По обстоятельствам. Потом как-нибудь решу.
— Ты молодец, — делает ЧжуВон неожиданное заключение, — становишься настоящей девушкой. Долой простую и ясную логику!
— Хочешь сказать, что я — нелогичная дура? — найду я сегодня повод или нет?!
— Все девушки — нелогичные дуры… — О! Вот и повод! Наконец-то!
Но пацак опять меня обрубает и расстраивает. И успокаивает.
— Все, кроме тебя. Ты — нелогичная умница.
Вот же гад!
Так за дружеской беседой не заметили, как добрались до места. Теперь продолжаем за столом. Наслаждаюсь своим ужином, принимаюсь за второй салат с рыбкой. Первый был похож на винегрет, поэтому его и взяла. Отдалённо похож, но лучших вариантов нет. Второй на основе капусты, но не кимчхи, бр-р-р… Надо бы как-нибудь найти ресторан с русской кухней. Озадачиваю пацака.
— ЧжуВон, разыщи ресторан с русской или украинской кухней. И лучше на обед приглашай, за ужином много есть нельзя.
— Юночка, а когда ты успела приобщиться к русской кухне?
— Во Францию через Россию летели, я там в дьюти-фри закупалась. Ну, и подсела… — лучше не объяснишь. Плюс извинительная нелогичность, так что прокатит.
— Так ты замуж за меня пойдёшь?
У-п-с-с-с! Он это чего? Пару секунд размышляю, вздыхаю… ну, не виновата я, он сам подставился.
— Нет, — с равнодушным спокойствием отвечаю и делаю вид, будто жду, как сильно его обрадует мой ответ. Ожидаемо не радует.
— Почему?! — несказанно удивляется ЧжуВон, — В прошлый раз…