Рождение сверхновой

Генрих

— На что мы можем рассчитывать, госпожа Агдан? — улыбается лучезарно Чо СуМан и прячет за улыбкой некоторое напряжение. С удовольствием его сниму, что мне, жалко, что ли?

— Две песни. Как вы понимаете, больше просто не успеем. К тому же весь проект — мой личный бенефис…

— Бенефис это когда актёр один, ЮнМи-ян, — поправляет меня СанХён.

— Я не актёр, я — певица, автор и продюсер, — поправляю его поправку, — Певица не единственная, зато автор и продюсер — исключительно я.

— Саджанним, — обращаюсь к Чо СуМану, — дальнейшее сотрудничество не исключено, но и гарантировать его не могу. В рамках проекта — две песни. Одна готова, передам вам сегодня, она у меня в комнате. Вторая пока здесь, — касаюсь лба пальцем.

— Уровня «Таксиста Джо»? — вопрос по существу, но немного незаконный. Гарантировать успех не может никто. Моя личная уверенность в успехе, пусть и часто оправдывающаяся, всё равно не гарантия. Надеюсь, он это понимает, не ребёнок же.

— Вряд ли. «Таксист» обладал элементом интригующей новизны. Иностранная певица, азиатка, поёт на французском. Она в этом первая…

— Но вам удалось её обогнать, — замечает Чо СуМан.

— Незначительно. И в моём дебюте была своя новизна. Иностранный автор, сама написавшая французскую песню и сама её спевшая. АйЮ придёт второй раз, если песня повторит успех, для меня это будет приятной неожиданностью.

— Вы хотите сказать, есть вероятность, что песня не станет хитом? — настораживается Чо СуМан.

— Как «Таксист» точно не станет. Мы ведь одновременно вывалим на Францию целую обойму песен. Ваша песня будет конкурировать с другими, но слушать её будут. Она несколько другого плана, чем мои. Так что у нас будет немного разная аудитория.

Чо СуМан задумывается. Он что, серьёзно надеялся на успех, подобный «Таксисту», в составе целого пакета новых песен? Мы наверняка оккупируем вершину чарта, но всяко песни АйЮ будут в числе многих.

— Кажется, мы всё обговорили, — я встаю, — Я забираю АйЮ, мне с ней надо частные темы обсудить, песню ей отдам. Если что, я в общежитии или в репетиционном зале.

Беру АйЮ за руку и увожу. На выходе оборачиваюсь, чуть не забыла…

— По европейским стандартам мы с АйЮ чересчур худые. Так что нам, да вообще всем, можно не соблюдать диеты и набирать вес. Не меньше пяти килограмм, можно больше.

— … — недоумённые и немного возмущённые лица.

— Европейский стандарт айдола на десять килограмм тяжелее, — пожимаю плечами, — Если выходим на европейский рынок, надо это учитывать.

— Какая приятная новость! — смеётся АйЮ, и мы уходим.

Вызваниваю по дороге ЁнЭ, обещает прибыть быстро. В коридоре сталкиваемся с ХёМин.

— О-о-о, бонжур, мадемуазель АйЮ, — стреляет она глазками.

— Кыш! — отвечаю на универсальном языке.

ЁнЭ прибывает через пять минут. Скидываю ей на флешку папку с песней «Viens, viens».

— Иди в кабинет президента СанХёна. Скажи, что я поручила тебе проследить за оформлением. Авторство, как обычно, остаётся за мной. Исполнитель — АйЮ, замена исполнителя только с моего согласия. Деление доходов во время турне согласно договору, по окончании — составим договор с её агентством напрямую.

После краткого обсуждения деталей ЁнЭ удаляется.

— Ты настоящая бизнес-леди, — восхищается АйЮ.

Через полчаса нелёгкого разговора она уходит. На прощание целую её, смотрю в уже почти сухие глаза.

— Ты не обязана этого делать. Мы всё равно будем работать, независимо от того, как ты поступишь.

— Нет, ты права. Мне самой это нужно, — даже не решимость в голосе, а осознание неизбежного, — Давай снимемся вместе.

Она вытягивает руку со смартфоном, несколько раз щёлкает нас в обнимку. Отметает этим все сомнения — она точно сделает, как я насоветовала. Напоследок предлагаю:

— Репетировать лучше с нами. На тичере сэкономите. Но это как саджанним Чо СуМан решит.

Провожаю её и к девочкам. Захожу в общую комнату, громко хлопаю в ладоши.

— Наговорились на корейском? Прекращаем! Дружно вспоминаем, что мы — француженки. Франсе, франсе, франсе! — непреклонным голосом говорю по-французски.

— О, мон дьё! — стонет ДжиХён. Какая умница! Показываю ей пальцами колечко, одобрительно скалюсь. Поехали, девочки!

Вечером нестройной гурьбой идём в жилой сектор. Негромкий множественный стук каблучков ассоциируется с ходьбой гигантской многоножки. Разбираю в голове звучание моей песни чуть не по нотам, надо ещё на планшете всё проверить. Есть у меня кое-какие идеи, и между прочим, не принесённые Юркиным из его мира. Мои собственные. Сегодня первый раз я вышла в звук со своей первой песней. А что это мои коронки такие тихие?

Иду и думаю. Когда приходим на место, и до меня доходит. Они такие пришибленные после моей песни. Не слышали они до сегодня моего нового голоса, уже отточенного в Кирин. Спасибо госпоже учительнице ГаЮн. Усмехаюсь про себя…

Тихо жужжит телефон, смс-ка от кого-то. О, ЧжуВон спрашивает, свободна ли я? Хотела выйти, а потом вспоминаю.

— Бонсуар, ЧжуВон! Чего звоним, чего хотим? — спрашиваю по-французски. О, кажется, я попала в десятку. Девочки ушки навострили, глазками от любопытства заблестели. Вот вам мотивация французский язык изучать!

— Аньён, ЮнМи. Ты с чего вдруг на французский перешла? — бурчит оппа.

— При девочках я всегда на французском говорю. Им привыкать надо и учиться потихоньку. Так что лучше поддержи меня, я сейчас громкую связь поставлю.

— Может, обойдёмся без громкой связи? — как-то тоскливо и без энтузиазма возражает ЧжуВон. На корейском, что-то не тянет его к французскому.

— Ты забыл французский? Так быстро? — изумляюсь я, — Не может быть! Всё, я включаю. Не вздумай даже слова на корейском сказать.