Рожденная зимой
Шрифт:
— Это принадлежало нашему брату Донателло, — сказал он тихо. — Я никогда не видел, чтобы Данте снимал его.
— Он наложил на него заклинание, чтобы я могла вернуться к нему в любое время, когда захочу.
Ромео улыбнулся на это.
— Ты не имеешь представления, какой исключительно невероятный шаг это был для него.
— Нет, думаю, я знаю.
Все стало на свои места сейчас, пока она лежала рядом с ним, запуганная пантерами. Она не сделала бы это еще несколько часов назад — а теперь…
Теперь
Кто-то постучал в дверь.
Пандора подпрыгнула.
— Расслабься, — сказал Ромео, потянувшись, чтобы открыть, пока Майк стоял в стороне. — Плохие парни не стучат.
Пандора нахмурилась, Ромео впустил Лео и великолепного мужчину-гота, которого она видела внизу. Лео подошел и встал рядом с Майком, в то время как гот подошел к постели.
— Пандора, — сказал Ромео, — познакомься с Ашероном Партенопеусом.
Ашерон наклонил голову.
Она изумилась.
— Ты — древний Темный Охотник?
Ашерон одарил ее той же хулиганской усмешкой, что и прежде.
— Первый и единственный.
Странная рябь пробежала по ее телу.
— Ты узнал меня там, внизу, когда наши взгляды встретились, не так ли?
Он кивнул.
— Если ты узнал меня, когда я смотрела на тебя, почему ты ничего не сказал?
Его взгляд направился к Данте.
— Потому что еще не пришло время нашей встречи.
Он мельком взглянул на Ромео.
— И еще не время для тебя потерять другого брата.
Пандора наблюдала, как раны Данте мгновенно исцелились.
Ромео улыбнулся с облегчением.
— Чем мы обязаны тебе за это, Эш?
Ашерон пожал плечами.
— Не беспокойся об этом. Я попрошу о содействии позже.
Данте обернулся в человеческую форму. Он оглянулся на нее с нежным выражением, от которого она растаяла.
— Эш, — сказал он, не глядя на Темного Охотника. — Могу я попросить тебя о другой услуге — присмотреть за моей женой, пока я и мои братья кое о чем не позаботимся?
— Конечно.
Данте накрыл своей большой, теплой рукой ее щеку и целомудренно поцеловал ее. Он встал и собрал своих братьев.
— Мы вернемся через минуту.
Прежде чем она успела спросить его, куда он идет, они исчезли.
— Что он делает? — спросила она Эша.
— Зная Данте, я уверен, он собирается гарантировать, что твои «друзья» никогда не вернутся, чтобы угрожать тебе или кому-нибудь из твоей стаи.
Данте не понадобилось много времени, чтобы найти Катагарскую стаю пантер-похитителей. Они разместились в небольшой изолированной колонии прямо за пределами Чарльстона.
Как это ни парадоксально, они даже имели знак, объявляющий их территорию заповедником.
С тремя братьями за спиной, он прошел через лесную площадь, пока не нашел первую пантеру, с которой он боролся. Пантера лежала, в то время как человеческая женщина обрабатывала ее раны.
— Кто вожак этой стаи? — спросил он у пары.
Мужчина-пантера не ответил, но когда ответила маленькая, хорошенькая блондинка, Данте узнал голос, почти идентичный по тону, акценту и интонации голосу Пандоры.
— Аристотель — наш regis. Он спит вон там.
Она указала на дерево.
Данте склонил свою голову в знак уважения к ней, потом подошел к дереву, позвав их лидера.
Аристотель ответил, скучающе открыв лишь один глаз:
— Кто ты такой?
— Прими человеческую форму, когда разговариваешь со мной, ублюдок, — резко сказал Данте. — Или здесь не хватит того, что останется от твоей стаи, чтобы основать новую.
Мужчина-пантера обернулся в человека, затем переместился, чтобы встать перед Данте в стойку, говорящую о том, что он готов к сражению. Он был на четыре дюйма ниже Данте и имел короткие черные волосы, соответствующие его бездушным черным глазам.
— Да кто ты, к дьяволу, такой? — прорычал он.
— Данте Понтис.
Глаза Аристотеля расширились, он немедленно отступил назад.
Репутация Данте, как жестокого и не берущего пленных, была известна повсюду, и это вызывало страх или уважение у всего их вида.
— Чему обязан такой чести? — спросил Аристотель.
— Группа твоих Страти пыталась забрать у меня мою жену. Я требую крови здесь и сейчас.
Аристотель пробормотал:
— Здесь должно быть какое-то недоразумение. Мои люди отправились за Аркадианской шлю…
Данте сбил его прежде, чем он смог закончить оскорбление.
— Пандора Коути-Понтис — моя жена.Если ты заговоришь о ней неуважительным тоном, ты меня разозлишь.
Аристотель побледнел.
— Я не имел представления, что она принадлежит тебе. Поверь.
— Теперь знаешь, и если я снова увижу кого-нибудь из вас возле нее, я решу все твои проблемы. Навсегда.
Пандора сидела в Grandstand Lounge с Ашероном, его дочерью — демоном Сими —и двумя богами, пока они ждали возвращения Данте.
Это, должно быть, был самый странный момент в ее жизни. Демоница была занята поеданием чрезвычайно странного гамбургера, полностью залитого соусом для барбекю, тогда как боги и Ашерон рассказывали Пандоре истории о том, как они встретились с Данте.
Судя по всему, ее нареченный имел довольно шумный клуб, который ориентировался на всяких странных клиентов. Боги и Ашерон регулярно посещали его.
Зурван, которого звали Кас, был персидским богом времени и пространства. Это был элегантно одетый мужчина, которого она ранее приняла за Ашерона и бросилась к лифту вслед за ним.