Рожденный для войны
Шрифт:
— Ладно, посмеялись — и поехали. Нет, не домой, у нас по плану ещё речная прогулка сегодня.
А на следующий день Михаил уехал из офиса в обед, при этом отправив Аню домой со словами:
— Как раз вчерашние покупки привезти должны. Разбирай вместе с остальными.
Сам же поехал в школу.
По идее, несколько трёхэтажных зданий — корпуса увиты плющом, а каменные стены чуть ли не мхом покрылись — должны были вызывать трепет. Всё-таки столько лет здесь учился. Но вот эту часть воспоминаний тела Михаил так и не смог окончательно считать своими, так — знания реалий в нагрузку. И потому местная имитация старины никакого отклика в душе не вызывала. Особенно если приглядеться профессиональным взглядом бывшего инженера по внутренним системам зданий, который своими руками в том числе прокладывал немало коммуникаций при работах в действительно очень старых домах. Здесь же точно была лишь подделка под старину. Хотя надо признать — очень хорошая.
Кабинет директора выглядел впечатляюще. Стены отделаны панелями из карельской берёзы, на полу — толстый ковёр с затейливым узором. В промежутках между окнами висели картины в массивных золочёных рамах, вдоль сплошных стен стояли книжные шкафы, забитые папками, бумагами и книгами. За рабочим столом обнаружился и директор, полный, солидный мужчина; уже седой, но с окладистой чёрной бородой, с большими, добрыми глазами. Когда он встал из-за стола и шагнул навстречу, Михаил машинально отметил солидную, импонирующую директорскую осанку, которую ему до сих пор случалось наблюдать только у киношных генералов.
— Здравствуй…те, Михаил… Юрьевич, — пару раз запнувшись, поприветствовал директор.
— Здравствуйте, Игнат Карлович. Я прошу прощения, но даже с учётом моего нынешнего… статуса. Какой я для вас Юрьевич? По крайней мере, сейчас и без посторонних, — извиняющимся тоном сказал Михаил.
Они обменялись рукопожатиями, затем директор приглашающе жестом показал, в какое кресло возле стола присаживаться, а сам вернулся на своё место.
— А ты повзрослел, Миша. За полтора месяца буквально другой человек. Соболезную. Но надо жить дальше.
— Да. Надо жить дальше. Я потому и приехал к вам…
— Не продолжай, я всё понимаю. Я ждал тебя раньше, но слышал, что ты сейчас занимаешься делами рода. Все бумаги я уже подготовил, условия обучения тебя и сестёр не изменятся. Надо будет только всё переоформить на новую фамилию и род.
— Спасибо.
— И я ещё подумаю, как нам скорректировать твои уроки и может быть что-то перевести на индивидуальные занятия и сдать экстерном. Я понимаю, что помимо сдачи на аттестат тебе придётся ещё и дальше заниматься делами рода. И Ане, я так понимаю тоже? Хороший выбор. Она очень талантливая девушка, разве что ветер в голове… был.
— Спасибо вам огромное.
В этот момент раздался стук в дверь и голос секретарши:
— Игнат Карлович, к вам и к господину Тёмникову представитель Геральдической палаты. Разрешите впустить?
— Впускайте, — директор и Михаил переглянулись.
Посетитель в парадном мундире чиновника Геральдической палаты был с виду очень благообразен, высок, плотен, с начинавшей уже сильно седеть окладистой бородой и солидных размеров брюшком. Если бы не его физиономия, на которой нос ярко-красного цвета резко выделялся от остального цвета лица, его можно было назвать вполне симпатичным мужчиной.
— Господин директор Первой Старомосковской гимназии. Ваш кабинет является официально разрешённым местом для работы представителей Департаментов и Палат правительства Его императорского Величества Иоанна Седьмого. Потому от имени и как голос Геральдической палаты прошу разрешить передать при вас как при свидетеле официальное представление от рода Воронцовых главе рода Тёмниковых.
— Разрешаю, — директор и Михаил снова переглянулись.
— Род Воронцовых официально предлагает следующее. Между родами Воронцовых и Тёмниковых нет никаких обид и взаимных претензий. Если же на сегодняшний день и были какие-либо взаимные обиды, вольные или невольные, кровные и не кровные, да будут они отныне преданы забвению. Пусть отношения между нашими семьями начнутся с чистого листа. Готовы ли вы признать предложение или дать иной ответ немедленно?
— Готов. Я, как глава рода Тёмниковых от имени рода принимаю доброе отношение и предложение со стороны рода Воронцовых в полном объёме. Между родами Воронцовых и Тёмниковых нет никаких обид и взаимных претензий. Если же на сегодняшний день и были какие-либо взаимные обиды, вольные или невольные, кровные и не кровные, да будут они отныне преданы забвению. Пусть отношения между нашими семьями начнутся с чистого листа.
Дальше чиновник подал свиток, на котором уже горела подпись Воронцовых и печать. Михаил расписался и приложил свою клановую печать.
— Принято и услышано, — сказал чиновник.
— Услышано и засвидетельствовано, — подтвердил директор.
Едва представитель Геральдической палаты покинул кабинет, Михаил обмяк в кресле. В глазах потемнело. Как сквозь вату доносился тревожный голос директора. Это было неважно. Они всё-таки выиграли. Они будут жить!
Глава 14
Воронцовы
Главное поместье рода Воронцовых всегда выглядело очень богато. Оранжереи, глубокий чистый пруд, двухуровневый гараж. В чаще деревьев огромный дом с высокими черепичными крышами, террасами, балконами. Покой, тишина — но не сегодня, когда на большой семейный совет съехались все основные ветви семьи. Впрочем, число гостей не могло затруднить старого Никодима Воронцова, его резиденция раскидывалась без перерыва в длину почти на тридцать километров и в ширину не меньше.
Причину грандиозного праздника Воронцовы не скрывали и своей большой победы не стеснялись. Времена, конечно, были не те как раньше, и в официальных бумажках встреча всех ветвей клана имела какой-то глупый повод, но все в Империи всё понимали и так. Потому первые два дня были посвящены пышным и богатым пирам, напоминавшим языческие времена, когда, взяв город на щит, викинги устраивали праздник и одновременно устраивали тризну по павшими. Многих поминали в этот раз, загнанные в угол Столешниковы дрались с отчаянием обречённых. Но они оказались слабы, куда богаче своих главных врагов — и намного слабее. Потому и потери были меньше, чем боялся старый Никодим. Хотя и больше, чем он надеялся. Два дня шёл разгул, пьянка и фейерверки по вечерам. Третий день вышел куда скромнее, требовалось прийти в себя. Ибо назавтра был назначен большой семейный совет. Прошёл месяц после уничтожения Столешниковых, и пора было подводить итоги.
Если наверху поместье было образцом роскоши, заблудившейся из века восемнадцатого-девятнадцатого, даже современная техника имелась по минимуму исключительно обеспечить хозяевам привычный комфорт, то под главным зданием усадьбы залегал бункер, целиком принадлежащий веку двадцать первому. С тремя автономными контурами питания на сжиженном газе, дизель-генераторе и магическом кристалл-генераторе, многочисленными системами наблюдения, кондиционированием и запасами воздуха и продовольствия. Толстые бетонные перекрытия были способны выдержать любой удар любого современного оружия и самых мощных чар, а может даже разрушительного оружия Забытых, оставлявшего после себя глубокую воронку, покрытую спёкшимся от температуры в стекло камнем.