Рожденный для войны
Шрифт:
— Да я и сам планировал. Отдохнуть надо. Нервы ни к чёрту. Тем более, раз вы советуете…
— Не просто советую, а настоятельно рекомендую. Сейчас, когда Воронцовы от вас официально отступились, вы мгновенно станете частью местного светского гадюшника. А не остались ли у вас какие-то старые связи. Нельзя ли через вас порешать какие-то проблемы или использовать молодой род как фишку в интригах. Серьёзные люди к вам не полезут, они всё уже решили и всё знают, да и мир с Воронцовыми в их глазах весомый аргумент пока вас не использовать. Зато всякая глупая шушера… Пусть шакалы успокоятся и проведут расследование, что у вас от Столешниковых ничего не осталось, вы сами по себе и толку с вас ноль. Ты человек разумный, но дотянуться попробуют через девочек. У кого-то да может и получиться испортить вам
— Спасибо. Да, у меня есть на кого всё оставить.
— Вот и хорошо. А как начнётся учебный год — уже и я смогу вам подсобить. Если что — вмешаюсь официально как директор школы. Всё-таки с первого класса вас всех знаю, — он вздохнул, — не чужие мне.
Дальше Михаил решил набраться наглости, раз уж к нему такое хорошее отношение. Потому что директор словами про первый класс невольно подсказал ему ещё один рынок, куда можно зайти, и про который здесь пока даже не подозревают.
— Игнат Карлович, а разрешите вопрос? Не знаю, слышали ли вы, чем теперь занимается наша семья. Мы готовим магазины быстрого питания. Это когда каждый, кому некогда готовить, не как сейчас в столовую бежит, а заходит к нам, берёт готовые упакованные порции, а потом когда и где удобно ест. Самую обычную еду. От котлет с картошкой до супа. Я тут вспомнил, как мы в начальной школе всё время за обедом ссорились, и Женька тоже постоянно жаловалась. Соседу больше положили, а мне специально хуже, чем вон ему повар сделал. Почему бы не организовать что-то такое для младших классов? Вся еда делается по единому стандарту и строго с соблюдением качества. Стоит даже на детскую линию пригласить пару поваров из школы, которые будут следить, от состава продуктов до качества на выходе. Причём можно кому-то обычные порции, а если у ребёнка аллергия или врачи требуют диетическое питание — на вкус и по количеству то же самое, просто состав порции — другие продукты. И вам со всех сторон проще организовать, в одном месте, строго стерильно и с проверкой качества. А не как сейчас куча поваров, которые не знают, за что хвататься. Ночью сделали, утром доставили. Мы придумали специальный шкаф с поддержанием тепла горячим воздухом, до пяти часов порции сохраняются, как только что из печи. Как пора обедать — за несколько минут тарелки расставили. Причём тарелки и стаканчики тоже не как сейчас, а лёгкие, из особым образом обработанного картона с красивыми рисунками. Даже если малышня хулиганить начнёт или случайно какое заклинание бросит — никаких осколков.
— Ох, и где ты так хитрить научился, Миша? Но мысль и в самом деле интересная, особенно по части тарелок. Надоело каждый раз всё первое полугодие врачей в столовой держать. Присылай предложения по части твоих идей, я подумаю.
— Спасибо, Игнат Карлович.
Стоило выехать из школы, как события завертелись. Сначала Михаил поехал в офис. Удачно оба директора предприятия, как старый из ресторана, так и второй подобранный с помощью Ругимова, были на месте.
— Господа, у меня новости, все хорошие, но работать нам придётся ещё больше.
Оба директора на это лишь усмехнулись. Вроде и куда больше, но вроде и перспективы…
— Первое. Я только что был на встрече с директором Первой Старомосковской гимназии. Он согласился рассмотреть моё предложение, сделать отдельную линию питания для начальных классов. Он присылает требования и контролёров, утверждаем меню на неделю. Дальше делаем детский комплексный обед, доставляем к восьми утра. Дети довольны — вкусно и у всех всё одинаково. Школа довольна, что тарелки не бьются на осколки — там сплошные необученные маги, дети не ссорятся, а также со школы снимается проблема готовить на кучу младшеклассников. Из нашего согревающего шкафа тарелки расставил, ложки положил, а потом в мусор выкинул. Вышлите Игнату Карловичу коммерческое предложение. Для нас это имиджевый проект, имейте в виду. Прибыль можно не закладывать вообще. Смысл на будущее, когда новинку оценят — предложить то же самое вообще всем муниципальным школам Москвы. В перспективе взять на себя не только питание младших классов, но и вообще заменить все их одиночные столовые нашими продуктами.
— Немедленно подготовим!
В глазах обоих подчинённых буквально запрыгали сумасшедшие циферки прибылей, ибо сумму потенциального
— Теперь второе. Сегодня официально мы и Воронцовы урегулировали все возможные разногласия через Геральдическую палату. Отныне мы для них не существуем, и вставлять нам палки в колёса они не планируют. При этом добрые люди прямым текстом мне намекнули, что на ближайшие несколько недель мне и сёстрам всё равно лучше уехать отдыхать на воды. Куда подальше, а вернуться в Москву не раньше конца августа, а то и вообще к началу учебного года. Я буду на связи, присылайте отчёты. Справитесь без меня?
— Справимся, Михаил Юрьевич. Не сомневайтесь, езжайте. Самое сложное мы уже сделали, осталась рутина.
— Спасибо. Тогда я домой обрадую сестёр, что они едут на берег моря. Чем быстрее мы уедем, тем полезнее.
Наверное, это приятно, когда после жаркого и пыльного утра начинается летний дождь. Затрещит и забухает гром, засверкают молнии. Хлынет бойко, обильно, весело запрыгает по стёклам окон, точно крупные и жаркие слёзы внезапно обрадованного города. А через час-другой всё одумается, перестанет, и вот уже солнце опять с ясной улыбкой любви осматривает и сушит мостовые и крыши. Сейчас Михаил остро пожалел, что в этом мире не существует онлайн-заказа билетов. Пришлось ехать на вокзал, медленно пробираясь через хрустальные занавеси только-только начавшейся грозы.
Что удивительно, но поезда в Крым, оказывается, уходили всё с того же Казанского вокзала, который даже располагался примерно в том же самом месте. Разве что магия здесь вмешалась в строительство — вокзалы всех трёх разных направлений являлись терминалами одного и того же, Казанского, и были связаны многочисленными подземными галереями. А потому место между терминалами занимали пути и железнодорожное хозяйство, привокзальная же площадь имелась одна большая, называлась Красносельская… И если Михаил правильно определил, располагалась как раз там, где в его прошлом мире была станция метро Красносельская. Такой вот забавный выверт совпадения географии — если не считать того, что здесь в сторону Кремля был небольшой холм, потому терминалы вокзалов пассажирской частью стояли несколько выше платформ, расположенных как бы в подковообразной низине.
В остальном это был всё тот же один из самых крупных вокзалов Европы. Повсюду толкались пассажиры, носильщики, железнодорожные служащие. Никаких повседневных скучно-деловых, усталых лиц, наоборот, повсюду звучал радостный, оживлённый говор, все лица были овеяны вольным воздухом свободы и предвкушения путешествия. Перед тем как въехать на площадь, дорога какое-то время шла рядом с железнодорожными путями, и можно было увидеть, как носильщики вроде бы апатично двигаются по платформе, но оживают от гудка приближающегося пассажирского поезда. Железный змей доставит сотни людей, из которых кому-то да потребуются услуги грузчика. И действительно, вот раздался протяжный свисток, и поезд, состоящий из тепловоза и полутора десятков вагонов пыхтя, медленно, как бы ползком, притащился к платформе. Из вагонов высыпали десятки пассажиров, и сразу же началась суета, и близко не напоминавшая прежнюю сонную апатию, зазвучали предложения помочь с багажом.
Дворяне и вообще пассажиры первого класса прибывали на вокзал и убывали отдельно от основной массы пассажиров, для них имелся свой терминал. Довольно красивое здание, отделанное изнутри малахитом и мрамором, но с чего-то построенное в духе готики, и по сравнению с остальной частью вокзала здание напоминало пустыню. Нет обычного на железнодорожных станциях броуновского движения пассажиров, не видно встречающих, и не мнутся с чемоданами уезжающие. С недоумением Михаил оглядывал пустынные платформы… Хотя никого нет, скорее всего, потому, что недавно отошёл состав. Поскольку пассажирская зона получалась из-за рельефа как бы на два этажа выше платформ, из окна ещё можно было заметить хвост поезда, который уже как раз почти скрылся за поворотом путей.