Рожденный для войны

Васильев Ярослав

Пахом побелел и заскулил, на всю комнату разошёлся едкий запах мочи.

— Значит, говоришь, только докладывал? И амулетик в трусах тоже случайно оказался? — ощерился Михаил.

— Какой амулет? — удивилась Аня.

— Зеркало. Эта тварь принесла нам амулет зеркала. Понимаешь, что стало бы, успей ты в него паралич бросить?

— Ах ты тварь! — Анина стихия была Огонь, и сейчас кисть руки у неё окутало пламя.

— Стой. Пошли сначала с машиной разберёмся. А этот урод мне ещё живым понадобится. Есть идея, Воронцовым на память. Долгую такую память.

Страшная война научила многому, тем более противники с обеих сторон были изобретательны на самые разные сюрпризы.

Михаил и так собирался оставить в доме несколько подарков команде захвата, а теперь с Пахомом в роли главной наживки, получалось ещё интереснее. Мужик понял всё верно и истошно заорал, срывая связки. Его никто не слушал, Аня и Михаил уже неслись по лестнице вниз и в гараж.

Глава 5

Бегство

С ходу в памяти тела на слово «автомобиль» никаких ассоциаций не возникало. Прежний Михаил машинами особо не интересовался. А лезть в библиотеку памяти ради такой мелочи не было смысла. Видимо, из-за прочитанных книжек, которые ему регулярно подсовывали домашние в прежнем мире, Михаил был уверен, что сейчас увидит как полагается для попаданца — очередной «Руссо-Балт», выглядящий как вариация американского форда тридцатых годов, с его фарами, похожими на уши Чебурашки, и прямоугольными обводами. Именно такие любили с чего-то и художники, и писатели.

Стоило перешагнуть порог гаража, как Михаил ошалело присвистнул. Характерное для кузова седан-фастбек скругление назад, когда кузов сразу переходит в крышку багажника. Выступающая чуть вверх крышка капота, круглые фары и вообще зализанные обводы перепутать нельзя. Перед ним была самая настоящая ГАЗ М-20 «победа» образца начала пятидесятых годов. Только вместо значка бегущего оленя, на капоте серебрился стилизованный чёртик с бревном. Память мгновенно подсказала: Казанский автомобильный завод «Шурале».

Рядом с машиной стояли остальные. Несмотря на серьёзность ситуации, Михаил девочкам ободряюще улыбнулся. Женька, такая же круглолицая и русоволосая как брат, только от мамы достались волосы не прямые, а сплошь мелкая кудряшка. Рядом две черноволосые и смуглые, похожие как две капли воды близняшки. Вот уж точно, отец — специалист по металлургии, и дети у него как два кусочка железа.

— Я зашла, меня сразу насторожил запах бензина. Ну я по привычке проверять стала. Смотрю — а под машиной лужа. Этот гад, похоже, бак пробил.

Михаил машинально кивнул. Ну да, Анька — маг огня. А их чуть ли не с первого дня пробуждения способностей дрессируют на противопожарную безопасность. Прежде чем колдуй и куда бы ни зашёл — убедись, что ничего по ошибке рядом не подпалишь.

— Так. Сначала вытолкаем машину наружу, там осмотрим. Аня, ты за руль, не заводишься, сбрасываешь передачу и рулишь. А мы толкаем.

Совместными усилиями они выгнали машину из гаража во двор, а дальше быстрый осмотр подтвердил худшие опасения. Пахом не стал серьёзно портить дорогую машину, он упоминал, что после всего ему обещали подарить дом и всё, чего в нём находится. Предатель продырявил топливный бак так, чтобы весь бензин вышел наружу, и при этом даже маги не смогли бы всё быстро залатать.

— Я… — начала Юна.

— Мы, — поправила сестру Яна. — Папа нас учил с металлом работать. Тут на самом деле нетрудно. Мы бак залатать сможем.

— Долго заплатка не протянет, — тут же уточнила Юна, — но до поместья хватит точно.

— Только бензина всё равно нет, — обречённо сказала Аня. — Я дом ещё вчера по привычке проверила. — Тут электричество не от бензинового, а от кристалл-генератора.

— А что тут вообще есть горючего? — машинально спросил Михаил.

Эх, был бы дизель

в машине… Этот при желании хоть на подсолнечном масле в теории заводится. А учитывая, что у них Аня — маг огня, и Женя — маг воздуха, они худо-бедно бы завелись и доехали. Но тут карбюраторный бензиновый двигатель.

— Ну керосин есть. Когда никого нет, кто Пахому даст генератор расходовать? У него запас керосина для ламп, но толку-то? Его в бак не зальёшь.

— Стоп. Дайте подумать, — Михаил щёлкнул пальцами.

После чего вызвал видимый лишь ему образ двери Библиотеки, затем мысленно шагнул в неё.

Он снова оказался в рабочем кабинете. Здесь пахло морем и йодом, недавним штормом. Через стеклянную стену было видно, как по дну ползёт крупная черепаха, а вокруг вьётся стайка рыбок. Михаил рухнул в кресло и понял, что у него дрожат руки. Это там надо было излучать во все стороны уверенность и спокойствие, убеждая девочек — всё под контролем. Это здесь, где нет ни зрителей, ни времени, можно сказать: песец всё-таки заглянул. Будь он один, ещё можно попробовать побегать в лесу и оторваться на своих двоих. Всё-таки Воронцовы едут ловить пацана-школьника, а не опытного штурмовика. Но с девочками на руках это невозможно, пусть девчонки у него и боевые.

Какое-то время Михаил без сил сидел в кресле, пока тремор рук не прекратился.

— Ну что, боец, истерика закончена? — сказал он сам себе вслух. Голос прозвучал нервно и неуверенно. — Тогда ноги в руки и думать, как заставить… Точно!

Именно это воспоминание и привело его в Библиотеку. Полгода назад, когда прилётом дрона у них сожгли склад ГСМ. Пока привезут новый бензин — а ездить на ротацию, возить продукты и боеприпасы надо? Тогда командир хозроты выменял на что-то у вертолётчиков цистерну керосина, смешивал и шаманил, но сделал нечто, пригодное для заправки пары стареньких карбюраторных жигулей-«шестёрок». Карбюратор, клапана и вообще движок от этой адской смеси прогорали, но всем было плевать, всё равно на фронте такие машины — расходники. Не двигатель развалится, так в течение месяца-двух под удар попадёт и сгорит. А сейчас им не месяц нужен, а двести пятьдесят километров до города.

Михаил достал из шкафа в углу бумагу и ручку — мечта любой канцелярии, когда писчие принадлежности бесконечно в кабинете возобновляются сами собой. Дальше отправился в библиотеку своей памяти, вспоминать, чего же там шаманил хозвзвода. Заодно искать в разделе уже своей юности, вспоминая, как отец учил его регулировать двигатель их «копейки». Отыскав нужные книги памяти, Михаил принёс их в кабинет, на какое-то время сел с расчётами. Дальше хлопнул себя по лбу, обозвав дурнем. Сам же недавно рассуждал, что Аня с Женей могли бы регулировать работу дизеля, поддувая воздух и усиливая горение да хоть обычного подсолнечного масла. Но ведь точно так же они могут поступить и с керосином, только уже наоборот снижая температуру горения и регулируя поток кислорода. Тогда керосин мешать с присадками почти не придётся, это сэкономит время.

Осталось рассчитать характеристики плетений. Правда, для этого пришлось сначала немного порыться в разделе Михаила-школьника по части местной теории магии. Дальше опять настало время возвращаться уже к своим институтским воспоминаниям. Хорошо ещё книга памяти не просто информировала о позабытых фактах, но и частично восстанавливала ощущения, включая частично навыки, которые ты получил в тот момент. Иначе Михаил не знал бы, как ему справиться с зубодробительной математикой. Позже ему эти разделы не понадобились, так что он их изрядно подзабыл. А так вернулись даже переживания от встречи с суровой тёткой, преподававшей у них матан.