Рожденный очаровывать
Шрифт:
– Не хочу я в лагерь! Там одни идиоты, а Тринити подговорит всех издеваться надо мной.
Она уронила розовую куртку и рюкзак. На щеках выступили красные пятна.
– Если попытаешься заставить меня, я... я снова убегу. И на этот раз ты меня не найдешь.
Неожиданный взрыв эмоций застал Джека врасплох, но Блу не удивилась. Сумела же девочка посреди ночи добраться из Нашвилла на ферму единокровного брата!
Дин мгновенно напрягся, и Блу потерла кончиками пальцев его поясницу. Джек закрыл телефон.
– Послушай,
– Каким это образом?
Джек был явно не в своей тарелке, но мужественно делал вид, что все в порядке.
– Время все лечит. И когда-нибудь боль уйдет. Я знаю, ты любила мать и...
– Никого я не любила! – вскрикнула Райли. – Она считала меня глупой уродкой, и если кого и любила, так это Тринити!
– Неправда, – покачал головой Джек. – Она очень тебя любила.
– Откуда ты знаешь?
– Я... знаю, вот и все, – пробормотал он. – И больше ничего не желаю слышать. Ты и без того причинила всем немало неприятностей и будешь делать, как велено.
– Не буду! – яростно прошипела девочка, сжимая кулаки. – Если заставишь меня вернуться, я покончу с собой! Покончу, вот увидишь! Я знаю, где лежат мамины таблетки. И тети Гейл тоже! И проглочу все, а потом... потом разрежу вены, как старшая сестра Маккензи! И умру!
Безумный Джек потрясенно уставился на дочь. Дин побелел. Эйприл нервно дергала кольца. Райли, зарыдав, бросилась к ней.
– Пожалуйста, Эйприл! Пожалуйста, позвольте остаться с вами!
Эйприл инстинктивно обняла девочку.
– Она не может заботиться о тебе, – резко бросил Джек. – У нее много работы.
По щекам Райли покатились слезы. Упорно глядя на галстук Эйприл, она обратилась к отцу:
– Тогда оставайся ты. Ты мой отец и можешь меня воспитывать.
– Не могу.
– Почему? Ты мог бы остаться здесь недели на две, – храбро предложила Райли. – Правда, Эйприл? Ничего, если он погостит у вас две недели?
Она нерешительно шагнула к отцу.
– До сентября у тебя нет концертов, верно? Ты сам сказал, что хочешь куда-нибудь уехать, поработать над новыми песнями. Вот и работай здесь. Или в коттедже Эйприл. Там совсем тихо и никого нет. Ты мог бы написать много песен.
– Этот коттедж, Райли, не мой, а Дина, – мягко объяснила Эйприл.
Подбородок девочки задрожал. Она с трудом отвела глаза от Эйприл и уставилась куда-то в грудь Дина. Блу ощутила, как горяча его кожа, почти прожигавшая футболку.
– Конечно, я жирная, и все такое, – едва слышно пробормотала Райли. – И знаю, что ты меня не любишь, но я буду вести себя тихо, как мышка, и па тоже.
На этот раз она смотрела прямо на Дина, и в этом трагическом взгляде было столько надежды!
– Когда он пишет новые песни, ни на кого не обращает внимания. Он не станет тебе надоедать и все такое. А я могла бы помочь... подметать полы и, может быть, мыть посуду.
Дин словно окаменел, а Райли уже со слезами докончила:
– Или... или если тебе кто-то нужен... бросать мяч... для тренировки... и все такое... я могла бы попытаться... наверное...
Дин зажмурился и, казалось, даже не дышал. Джек снова открыл телефон.
– Больше ничего не желаю слышать. Ты едешь со мной.
– Ни за что!
И тут Дин как-то странно дернулся. Блу с ужасом услышала незнакомый ломающийся голос, как будто трескались ледяные торосы:
– Неужели не можешь подарить девчонке две вшивые недели своей звездной жизни?
Райли притихла, Эйприл медленно подняла голову. Джек не шевельнулся.
– Ради всего святого, ведь ее мать недавно умерла! Она нуждается в тебе. Или не терпится сбежать и от нее тоже?
Дин осекся, сообразив, что был слишком откровенен, и вылетел из кухни. При этом он так хлопнул дверью, что задребезжало окно над раковиной.
Щека Джека задергалась. Он откашлялся, переступил с ноги на ногу и угрюмо пробурчал:
– Ладно, Райли. У тебя одна неделя. Одна, понятно?
Райли широко раскрыла глаза.
– Правда? Я могу остаться? И ты будешь со мной?
– Сначала мы вернемся в Нашвилл и соберем вещи. И ты должна дать слово, что больше никогда не попытаешься сбежать.
– Честное слово!
– Мы вернемся в понедельник. И учти, если нарушишь клятву, я отошлю тебя учиться в Европу, в такое место, откуда не сбежишь. Я не шучу, Райли.
– Я больше не сбегу! Обещаю!
Джек сунул сотовый в карман. Райли оглядела кухню с таким видом, словно оказалась здесь впервые. Эйприл подошла к Блу.
– Посмотри, как там Дин, – тихо попросила она.
Глава 13
Блу отыскала Дина в зарослях сорняков за сараем, где он, подбоченившись, глазел на ржавый остов красного грузовика-пикапа. Сквозь зияющую дыру на месте дверцы виднелись восставшие пружины, прорвавшие жалкие остатки обивки. Над грудой полусгнивших дров, лысых шин и непонятных деталей сельскохозяйственных машин, усыпавших кузов грузовика, летали две стрекозы. Блу пошла по тропе, вытоптанной Дином среди сорняков. Подойдя ближе, она заметила остатки птичьего гнезда, покоившиеся на рулевой колонке.
– Я так тебя понимаю, – вздохнула она. – До чего же велик соблазн поменять твой «вэнкуиш» на эту роскошь! Но учти, я против.
Он опустил руки. В глазах стыло тупое отчаяние.
– Ситуация становится все лучше и лучше, верно?
– Для повышения адреналина нет ничего полезнее небольшой драмы, уж поверь мне, – весело заметила Блу, сдержав порыв снова обнять его. – Джек и Райли останутся на неделю. Но на уик-энд он увезет ее в Нашвилл. Посмотрим, хватит ли у него смелости вернуться.