Рождественские сказки
Шрифт:
Зуевский богатырь удивился, но на дверь приналег.
И вдруг темница... распахнулась. В лунном свете на пороге стоял дрожащий щенок. Его шерсть обледенела и торчала дыбом.
– В-вы-хходите!
– сказал он узникам.
– Пока сторож-жей нет.
– Ты как отпер-то?!
– удивился Выруба.
– А я в з-замок перев-воплотился, - ответил Святик.
– Совсем неслож-жная роль!.. Только х-холодно!
– Оборжаться!
– восхитился Тимка.
– Скоморох!
– крякнул Выруба.
И они тихо рассмеялись.
На крыльце лежал целехонький "Поллароид" с нераспечатанной фотокассетой, которые щенок притащил с городища.
Спустя полчаса три беглеца были уже далеко за его пределами: Выруба знал потайной ход в городской стене, затем они попрощались навсегда. Выруба, прихрамывая и опираясь на подобранную где-то палку, отправился в херсонские степи, а наши Путешественники во Времени вернулись к своей Телеге.
– И как это тебе пришло в голову стать замком?
– спросил Святика Тимка. Он до сих пор восхищался своевременной выдумкой Щенка.
– А ты вспомни старую загадку, - ответил великий артист: - "Черненькая собачка свернувшись лежит, не лает, не кусает, а в дом не пускает"...
Как Тимофей ни старался взять курс в наше время, рычаг упорно возвращался в положение, соответствовавшее ХIV веку...
5.
Землю покрыла беспросветная мгла. Покрыла - и тут же рассеялась.
Телега Времени, как стояла, так и осталась стоять на месте. Лишь вокруг все изменилось до неузнаваемости.
Маленькие сосенки стали стройными красавицами, а раскидистые дубы превратились в настоящих лесных богатырей. Только зима будто никогда не уходила из леса. Такие же сугробы, такие же синие тени от деревьев, тот же морозный воздух...
Тимка и Святик посидели, подождали. Однако, когда торчать на одном месте стало скучно и холодно, уж было решили снова взяться за рычаг управления и мчаться по Времени дальше, как донеслись голоса. Святик прислушался: говорили не по-русски. Они спрыгнули в снег.
Схоронясь за кустами, путешественники увидели, что по лесной дороге весело ехал конный воинский отряд, ровно сорок один человек - Тимка подсчитал.
На воинах были цветные плащи из алтабаса, шитые золотом и отделанные драгоценными камнями меховые шапки, из-под шапок выглядывали черные косички. Сапоги - короткие и остроносые, на поясе - богато украшенный колчан, сабля в чеканных ножнах и плетка. На плече - тяжелый лук. Почти каждый вел на поводу ещё одного оседланного коня.
Татары ехали неспеша.
Когда Тимка и Святик вышли из лесу, то увидели, что отряд уже стоит на мосту, а тиун, ехавший впереди, громко стучит длинным копьем в городские ворота. Воины-баскаки расположились на лошадях чуть поодаль, подчеркивая этим главенство тиуна. Вскоре на каменной стене показались русские ратники-сторожа.
– Открывайте!
– заулыбался им во весь рот ханский тиун, словно здесь его давно ждали.
Однако стража не спешила с оказанием гостеприимства.
– Эй!
– тут же нахмурился он.
– Это я, Алтын-батыр - тиун хана Кулая!
Его раздражение передалось баскакам. Их кони зафырчали и нетерпеливо забили копытами по обледенелым бревнам моста.
– Ну, живее!..
Русские о чем-то совещались, не обращая внимания на незванных гостей.
– Князя сюда!!!
– зарычал вне себя ханский тиун.
– Или я сравняю с землей ваш проклятый город!
Ворота со скрежетом медленно отворились. В окружении вооруженных воинов на мост вышел князь Зуевлад.
– Чем недоволен тиун великого хана?
– спросил он Алтын-Батыра.
– Твоим гостеприимством, князь! Где это видано, чтобы смерды не впускали в город гонца хана Кулая?!
– Они не смерды, они - отважные ратники и защитники своего города, нахмурился Зуевлад.
Алтын-Батыр громко рассмеялся:
– Отважные ратники?! Оставшиеся в живых после града наших стрел, после звона наших мечей, после дыма ваших пепелищ?! Отважные ратники, князь, лежат в земле! А трусы должны снимать шапки и низко кланяться всякому воину из Золотой Орды! И раскрывать ворота, едва завидев ханских баскаков!
– Если бы все полегли в землю, - тяжело промолвил князь, - кто бы платил вам дань?
– Уж три года, как твой город её не платит!
– Но в том нет нашей вины, - промолвил Зуевлад.
– Вот те раз!
– рассмеялся молодой тиун.
– Как раз ваша вина именно в том!
– Мы трижды собирали дань, - возразил князь.
– И где она?!
– Алтын-Батыр выхватил из-за пояса плетку и трижды рассек морозный воздух.
– Пропала? Исчезла? А может улетела за облака?!
– Ее отобрали, - тихо произнес Зуевлад.
– Кто посмел?!
– взвизгнул в негодовании тиун.
– Отобрать дань, что везли в Золотую Орду?!.. Кто этот злодей?!..
– Змей-Горыныч, - ответил князь.
– Кто-кто?!
– не понял тиун.
– Змей о трех головах, что появился в Лешем лесу. Тогда же я послал гонца с этой новостью к хану.
– Кулай казнил его, - ухмыльнулся Алтын-Батыр.
– Великий хан не любит ваших сказок! Оттого он направил за данью меня. А в наказание потребовал от вас ещё десять девушек.
Князь отступил к воротам.
– Это невозможно, - твердо промолвил он.
– Почему же?
– усмехнулся татарин.
– Десять седел ждут новых ханских невольниц.
– И добавил уже без улыбки: - Все должно быть собрано к вечеру. И не пытайся как-нибудь обмануть меня. Не делай глупостей, князь!..
– Если я сделаю то, что ты велишь - это и будет моя самая большая глупость, Алтын-Батыр, - ответил Зуевлад.
– Я не отдам тебе девиц!
Тиун прищурил глаза:
– Вижу: сегодня твоя сила, князь! И не столь я глуп, чтобы сейчас врываться в город. Но учти, Зуевлад!
– Он повысил голос: - Кулай такого не прощает.. Так что я по-прежнему требую дани!.. За все три года, князь!