Рождественское чудо
Шрифт:
– Я уже говорила вам вчера вечером, что иногда с ним бывает трудно. Мама любила его, но даже она в конце концов сдалась. Отец всегда пропадал на работе, и, несмотря на то что у мамы была я и красивый дом, она сказала, что больше не может выносить постоянное одиночество.
– Она работала?
– Когда они только познакомились, работала. Успешно продвигалась по служебной лестнице в каком-то страховом агентстве и, насколько я знаю, очень любила свою работу.
Мама зарабатывала хорошие деньги, и это позволило отцу получить медицинское образование. Когда он получил степень, то решил, что ей
Он засмеялся:
– Не будучи женатым, я вряд ли могу судить об этом.
Девушка пожала плечами:
– А я бы работала. Я люблю свою работу. Это часть меня. Поэтому мне нужен муж, который будет наравне со мной воспитывать наших детей и будет частью моей жизни.
– Это звучит так, будто вы все уже просчитали.
Ким засмеялась:
– Не совсем. Я только знаю, что не хочу повторять ошибки своей матери. Она выбрала человека, у которого на первом месте всегда стояла работа.
– Он блестящий хирург, – заметил Тони.
– Да, – печально согласилась Ким.
– Я слышал о нем еще в школе. Уже тогда я решил, что стану врачом, и родители выписали мне «Американский медицинский журнал». Помню, как прочитал статью вашего отца о маленькой девочке, которой была необходима операция по трансплантации. Ребенок не был застрахован, и ваш отец предложил оперировать ее бесплатно. Он убедил руководство не требовать с родителей денег за содержание ребенка в больнице и за лекарства. К сожалению, трансплантат не прижился, и девочка умерла. Ваш отец тяжело переживал эту неудачу. В довершение всего родители ребенка подали в суд на негр и на больницу, выдвинув обвинение в преступной халатности.
Ким откинулась на стуле. Отец пытался спасти бедного ребенка? Это никак не вязалось с тем образом, который сложился у нее.
– Когда это было? – спросила она.
Тони прищурился, вспоминая.
– Я оканчивал школу… Значит, в 1982-м.
В тот год, когда они с матерью уехали. Ким попыталась вспомнить, что происходило в тот год. Она понятия не имела, что у отца были тогда серьезные неприятности на работе.
– Ким? – спросил Тони, наклоняясь вперед. – Что с вами?
– Ничего, извините. – Ким попыталась собраться с мыслями. – Просто я… удивлена, – пробормотала она. – Я ничего не знала об этом. А почему родители девочки подали в суд? Ведь если бы не было операции, ребенок все равно бы не выжил?
Тони кивнул:
– Да. Но люди так переживают, когда умирает кто-то из близких, что не всегда способны рассуждать здраво. Они были злы на весь мир оттого, что их девочка умерла, и обвинили в этом врача. Кстати, это не такой уж редкий случай. – Он отпил кофе. – Ваш отец неоднократно рисковал, оперируя больных, от которых другие хирурги отказывались из-за того, что было слишком мало шансов на успех. А ваш отец считал необходимым использовать малейший шанс, если он есть. Когда все проходит удачно, врача превозносят
Если бы это случилось с кем-то другим, его бы сразу уволили.
Но Гарольд Риссон был… и остается одним из лучших хирургов в стране. Больница не хотела его терять.
Ким всегда думала о пациентах как о врагах. Они отнимали у нее отца. И сейчас вдруг осознала, что все эти годы была несмышленой эгоисткой. Ей никогда не приходило в голову, что у пациентов есть имена и лица, что они чьи-то мужья, жены, сыновья или дочери и что жизнь этих дорогих кому-то людей зачастую бывала в руках именно ее отца. Ким чувствовала, что должна сказать что-нибудь, как-то загладить свою вину перед отцом, но ей ничего не приходило в голову.
– Похоже, что ваша работа – сплошной стресс.
Тони кивнул:
– Временами – точно.
– Я хочу сказать, что когда ошибаешься или что-то не ладится на любой другой работе, всегда можно сказать: «Ну в конце концов, от этого никто не умер». Но, боюсь, к вам это не относится?
Он засмеялся:
– Не совсем. – Он помолчал, потом поднял на нее глаза. – А в чем заключается ваша работа?
– Моя? Я пишу.
– Вот как?! – Тони наклонился вперед, заинтересованный ее ответом. – И что же вы пишете?
– Картины. Маслом. В основном абстрактные, но есть несколько портретов.
– Вы делаете их на заказ?
– Некоторые – да. А некоторые пишу просто так, в надежде, что смогу их продать. Кстати, через две недели у меня будет выставка в Майами.
– Поздравляю. – Он почтительно кивнул. – Должно быть, у вас хорошие картины, которые хорошо покупают.
– Ну, на жизнь хватает, но не более того. До последнего времени я подрабатывала официанткой.
– Мне приятно сознавать, что я люблю искусство. Хорошие картины всегда заставляют меня вспомнить, что в жизни есть что-то еще помимо работы, а мне обязательно нужно иногда об этом напоминать.
– Так вы собираете картины?
– Нет, так далеко я не зашел. Просто могу отличить хорошую картину от плохой.
– Счастлив тот художник, который сможет вам понравиться.
– А сейчас вы над чем-нибудь работаете? – поинтересовался Тони.
– Да, я даже захватила эту работу с собой. Почему-то никак не могу закончить ее.
– Было бы любопытно взглянуть, как вы работаете.
Ким кивнула, чувствуя, что лицо ее заливается краской.
– Конечно, – ответила она, стараясь говорить безразличным тоном.
– Привет, Тони. – Энергичная блондинка в голубом халате подошла к их столику. Рядом с ней стояла симпатичная темноволосая девушка, тоже в халате. – Мы тебя вчера ждали. Почему ты не пришел?
– Мне пришлось поработать, – Ответил Тони, пожимая плечами.
– Ты много упустил, Тедди, – улыбнулась блондинка и подмигнула ему. Ким обратила внимание, что девушка назвала его уменьшительным именем. – Ну ладно, нам надо бежать.
Через две минуты мы должны быть в операционной. Позвонишь?