Розовая роща
Шрифт:
Фриналина нахмурилась в задумчивости.
— А что, например?
— Глядите, — с счастливой улыбкой спрыгнул Теодор со скамейки и присел на корточки, потирая ладони, — раз Золотые Лошади — духи, так может, и золотые розы — тоже? — Встретив другую пару широко распахнутых голубых глаз напротив, он обрадовался ещё больше.
— И верно! Но стой, мне не нравится тот стих, — девочка почесала подбородок. — Что с его последней строфой?
— Ваше высочество, что, если мы пойдём к Скале прямо сейчас? А стих додумаем по дороге. Нам нельзя терять времени! — ходил туда-сюда
— Ах, мой отважный рыцарь, пойдёмте! — встала она и всмотрелась в даль.
Теодор смутился и потупился. Никто не именовал его рыцарем, когда рядом красовался смелый и сильный Кеспиан.
— Какой из меня рыцарь, если я и в седле не усижу? Вот Кеспи, он… — но не успел Теодор договорить, как Фриналина прижала указательный палец к его губам со сладкой как мёд улыбкой.
— Раз так, ты лучше рыцаря. Ты добрый, благородный и честный. А ещё умный. Если Кеспиан ссорится и кричит, ты спокоен и рассудителен. Это… нравится мне гораздо больше! — Она взглянула на Теодора, и он просиял. Но через секунду сдвинула брови на переносице и топнула ногой. — Что забылся? Пошли!
Мальчик закивал и рванул вперёд со скоростью ветра. Она побежала следом, бодрая и готовая к приключениям. Утро медленно переливалось в день, а день в вечер. Небо стального цвета темнело, собираясь излиться первым в Розовой Роще дневным дождём.
— Что же там с последней строкой? — тёр виски мальчик.
— Рифма идёт к слову тревога.
— Но мы можем перебрать сотни слов и не найти нужного! — взвыл Теодор. — Нет, это бесполезно и глупо.
— Остаётся идти к Скале… — задумчиво протянула принцесса и обернулась на Теодора. Он не слушал её, но напряжённо о чём-то размышлял. Улыбнувшись, Фриналина решила не мешать и тихо вытащила карту Розовой Рощи из фолианта. Раскрытая картина лесов, пастбищ и дорог вела взгляд к самому краю прекрасной розовой страны, к Скале Уничтожающего Когтя. — Туда! — торжественно выкрикнула она, указав на тропинку, рассекавшую поля белой лентой.
Шагали они, шагали и Кеспиан с Розой. Но последние, сами не осознавая, останавливались куда чаще. Кеспиан справлялся о ранах подруги, а когда понял, что перевязки пора менять, без долгих раздумий снял рубаху и порвал на куски. Роза взвизгнула от неожиданности, но робкой рукой приняла тряпки. Он ждал подругу, облокотившись на дерево, ненавидя себя за бессилие. И боясь. Роза продолжала улыбаться сквозь боль — это волновало Кеспиана больше, чем кто-либо мог представить.
Они пересекали клумбу за клумбой, перелесок за перелеском, но даже не думали, что брошенные Теодор и Фриналина их догоняют.
— Что, если Коготь охотится за Кеспианом и собирается его убить? — глядя на безрадостное небо, высказал очередную догадку Теодор. От которых принцесса успела устать.
— О чём ещё ты не сказал? Бесполезно думать, пока не дойдём до Скалы.
— И правда… Ваше высочество! — ахнул Теодор и склонился к её уху: — Кеспиан и Роза! Я вижу их! — он указал пальцем на тёмно-изумрудное пятно высоких пахучих кустов. Роза говорила что-то и посмеивалась, а Кеспиан, как всегда, был угрюм. Они были вдали, две маленькие тревожные фигуры.
— Значит, догоним заставим обоих объясниться перед нами! — стиснула зубы Фриналина.
— Нет, не стоит. Я… хочу кое-что узнать. Проследить за Кеспианом и тем, что он будет делать. Так нужно, ваше высочество. — Он смерил её умоляющим взглядом, и она качнула головой.
— Что ты задумал?
— Меня терзают сомнения… очень страшные сомнения. Позвольте исполнить задуманное, ваше высочество. Я всё вам объясню.
Фриналина кивнула. Они бесшумными тенями прокрались к колючей стене кустов. Шагали с призрачной легкостью и осторожностью хищника, чтобы не спугнуть сбежавших — ускользнувшую добычу. Фриналина с трудом подавляла злость и возмущение, а Теодор оставался спокоен и вдумчив. Мало кто понимал, что именно он выслеживает.
На Рощу медленно опускалась ночь, накрывая чёрным одеялом всё живое. Ни зайцев, ни грызунов, ни сверчков. Мертвенно-тихо — так, что и ветер замер в страхе всколыхнуть листья.
Сердце Кеспиана ёкнуло. Он вздрогнул и обернулся, точно услышал шорох в кустах позади.
— Мерещится… — вздохнул он. — Как будто я услышал Тео.
Молчавшая всю дорогу Роза подняла на него затравленный взгляд, но наскоро отвернулась. Он не стал задавать вопросов. Двигался вперёд по наитию, с тревогой и чувством необъяснимой пустоты где-то внутри.
— Не мерещится, — выступил из тени Теодор, бледный, как мертвец. Фриналина позади него держалась куда увереннее.
— Как вы здесь… — не договорил Кеспиан и услышал ещё один звук.
— Скала близко. — Теодор не хотел ничего выяснять, ни о чём спорить. — Иди, Кеспиан.
— Что там? — тот уже не слушал. До боли знакомый звук привлёк, заставив забыть обо всём. Кеспиану оставалось несколько последних кустов, поворот за валуном и пустырь.
Когда резвый, отважный и безрассудный мальчишка преодолел всё это, он увидел у Скалы свою Золотую Лошадь. Она была неспокойна.
Лошади редко плачут. Слёзы редко скатываются по их крупной вытянутой морде, оставляя на шерстинках серебристые дорожки. Золотые Лошади не плачут никогда. Что могло случиться?
— Быть может, она не находит золотых роз? — робко спросил Теодор, когда он, Фриналина и Роза догнали своего главаря. — По легенде расстроенная и испуганная Золотая Лошадь хотела вкусить их. А их… нет. — Он оглядел серый тревожный пустырь. Валуны да редкие деревья. Чёрные вороны на крючковатых ветвях. Как в тот день, когда мальчишки постарше отправили Кеспиана к Скале.
— Залезу на тутовник и запрыгну на неё, — восторженно прошептал Кеспиан. — Наконец-то… моя! — с коварством хищника мальчишка подкрался к дереву, с бесшумностью кошки залез на ветку, с зоркостью орла стал целиться. И прыгнул прямо на спину, в седло. Ничуть не удивившись тому, как кобыла встала на дыбы. Но теперь он держался крепче некуда и с азартом, почти злостью держался за повод.
— Роза! — рявкнул Кеспиан, безуспешно пытаясь усмирить лошадь. — Заговори её! Давай!
Но девочка стояла, не шевелясь — лишь пронзая друга мрачным настороженным взглядом.