Розовая весна
Шрифт:
Я также поведал все, в чем призналась мне Тина, когда наконец очищала мою квартиру. Зависть. Зависть. И еще раз зависть. Во всем виновата зависть. Кто после всего этого еще обманутый, обиженный и оскорбленный? Леру выгнали, чтобы занять её место у нас дома, среди близких друзей и в обществе. Жаль, что я осознал это только сейчас, когда Лера вряд ли захочет снова вернуться. Я понимаю, что, отомстив Тине и Маше, останусь совсем один. Тотальное опустошение уже пришло в мою жизнь, иначе бы я не закрылся у себя в квартире и не запил, как последний алкаш. Ничего не поделать. Пора и мне платить по счетчику. Буду до победного один.
Интервью
— Если Лера захочет развестись, то я буду ходить и говорить, что не хочу разводиться. Суд должен учесть мои пожелания. А если Лера так и не вернется ко мне, то Вы можете заранее написать, что я больше никогда не женюсь.
— Хорошо сказали, Кирилл Сергеевич. — журналистка хитро улыбнулась и пожала мне руку. — Спасибо, что уделили мне время. Нужно всё-таки разобраться в этой истории.
Уж эта женщина с красными губами и взглядом орлицы точно разберется. Я почему-то в этом не сомневаюсь ни на грамм, хотя мог бы. Дело сделано. Теперь осталось только подождать того дня, когда выйдет разгромная статья. Злой, обиженный, маленький дьяволенок, сидящий недалеко от моей совести, уже предвкушал масштабы своей пакости. Даже не шалости. Если делать гадость людям, так громко и красиво. Так меня Катя с детства научила. Око за око. В моем случае я должен протереть Тину и Машу об асфальт и потом размазать о стеночку. Две стервы хорошо пригрелись на груди у Фили, а он и рад быть у них на услужении. Наивный придурок.
Остаток дня я провел в каком-то трансе. Стены дачного дома очень давили. На каждом углу мне мерещилась Лера. Зайдешь на кухню, так она там стоит перед глазами и готовит, как радостно и светло улыбается. За душу берет. Сядешь на диване в гостиной, и там моя Зайка книжку читает и звонко смеется над смешными моментами. Не стесняется меня. Наоборот, хочет, чтобы я тоже услышал. В спальне мне морально совсем поплохело. Сколько мы там, кхэм-кхэм, ночей бессонных провели. Сколько ласковых слов было там сказано. Сколько любви и нежности Лера мне принесла. Сколько счастья… Сколько!
Настоящие мужики не плачут, Кирилл. Я упал рядом с кроватью и прижал ладони к рукам, пытаясь сдержать слезы. Стало так паршиво. Нет, мне не просто паршиво, а хреново. Херово… И по нарастающей. Нельзя пить. Алкоголем все это не запьешь. Как говорила психолог, нужда дать волю эмоциям. Если я продолжу себя подавлять, то никогда не вылезу из этого всего. Может, у меня и не депрессия, но я близок к ней. Я в отчаянии, смятении, тоске. Раз слезинка. Два слезинка. Я разрыдался, как девчонка, прикрывая свою слабость руками. Через полчаса стало легче. Больше не хотелось затравить свою печень убойными дозами спиртного. Не зря я плачу такие бабки психотерапевту. К вечеру я очухался и уехал. Больше на дачу не вернусь. Без Леры ноги моей здесь не будет. Слишком тяжко одному, хотя и желания все это продать к чертовой матери не было. Просто нужно подождать, когда этот дом снова будет радовать нас двоих.
Утро после выхода долгожданной статьи
В офисе утром уже кипела работа. Я морально готовился заключить нехилый такой контрактик. Знаете, в моем понимании все эти тендеры как игра в покер или карты. Нужно быть умелым шулером, чтобы выиграть приз. А сколько азарта и адреналина. Меня будто затягивает. Я подсадил себя на работу, чтобы меньше думать о Лере. Мысли о ней будоражат память. Будоражат настолько,
— Вам туда нельзя! — закричала моя секретарша, вбегая в кабинет.
Чуть ли не с ноги открывается дверь. Я отрываю глаза от компьютера. Батюшки! Какие люди и без охраны. Из ноздрей Фили… Вру, изо всех дырок Филиппа валит пар. Сам он красный, как помидор. Астматик хренов. Того и гляди задохнется от собственной злость, а эту сучку подзаборную защищать притащился аж ко мне в офис. Только скандалов перед сделкой не хватало. Прорвался буквально с боем. Он в ярости пришел разбираться. Значит, вышла статья. Почему мне Катюха не сказала? Я бы хоть слова «благодарности» бывшему лучшему другу подготовил и себя заодно морально. Ну вот, придется действовать по ситуации.
Я глянул на часы. Сделка через час. Значит, через тридцать минут Филюнчик покинет стены моей конторы. Без разницы как. Он мне все равно больше не друг. Пусть охрана на крайняк выпроваживает его со всеми почестями за шкирку.
— Кирилл Сергеевич, простите ради Бога. — начала извиняться секретарша и схватила Филю за руку. — Уходите немедленно, Кирилл Сергеевич сейчас не принимает!
— Рита, все в порядке. Данное поведение подстать уровню нашего гостя. — начал я, облокотившись на спинку кресла. — Оставьте нас. Через полчаса вызовите охрану, если Филипп не уйдет сам.
— Слушаюсь. — Рита кивнула и в страхе попасть под мою горячую руку увольнения убежала, захлопнув дверь.
Филя швырнул мне на стол газету, оперевшись о столешницу двумя руками, чтобы внимательно посмотреть в мои глаза. А я что? Правильно, я ничего: чист и невинен. И за что этот лох на меня взъелся? Собственно, мой взгляд говорил сам за себя. Я не при делах, друг мой. Осталось только похлопать глазками.
— Я тебя внимательно слушаю. — совершенно спокойно выдал я, сложив руки на груди.
— Зачем ты наговорил всякую ересь о моей жене? — Филя неистово затыкал в газету указательным пальцем.
— А зачем твоя жена столкнула нас с Олегом? — все еще сохранял невозмутимость я.
— Маша никого не сталкивала! Лера сама виновата в том, что попалась. — начал катить бочку на мою жену Филя.
— Ты никогда не задумывался, кто отправил мне эти фотографии? — мне было абсолютно плевать, как громко орет Филипп. — Или почему я пришел к вам без Леры?
— Ты пришел к нам один, потому что Лера нашла повод, чтобы убежать на свидание к Олегу. А фотографии тебе отправил… — глаза Фили забегали по окну за моей спиной.
— Ну? Кто? — подтолкнул этого глупца я.
— Не знаю я! Факт есть факт! Твоя жена тебе изменила! — огрызнулся Филя и ткнул на сей раз в меня пальцем. — Я сейчас же звоню газетчикам, и ты даешь опровержение!
— Правда глаза колит, Филя? — мой голос был холоден, а взгляд — безжалостен.
— Скорее это тебе правда глаза колит. — отмахнулся Филипп, встав в позу. — Я не сдвинусь с это места, пока ты не извинишься.
— Не собираюсь. — я тяжело вздохнул и решил пойти с козырей. — Ты сам признал факт того, что не знаешь, кто отправил мне фотографии. Я отвечу на твой вопрос. Это была Тина. Они сговорились с твоей женушкой, чтобы подставить мою Леру.