Розовый Дождь
Шрифт:
Малыш мрачно кивнул, а потом бухнулся на колени, что есть силы воткнул меч лезвием вниз в расщелину в камне, воздел возле этого импровизированного знака Создателя руки, как заправский священник, и зашептал:
– Pater Noster...
– Эй, ребята, а ну встать! Встать, кому говорю! Быстро, сомкнуть ряды, вокруг Малыша сомкнуть ряды - закричал из последних сил Гастон, махая мечом.
– Пусть он помолится за нас, а мы его прикроем!
Приунывшие было, падавшие с ног от усталости, промокшие до нитки воины, спина к спине сплотились вокруг Малыша, а твари уже перелезали через перила террасы и устремлялись в центр.
И в этот миг кто-то закричал...
– Корабли, корабли, тысячи кораблей, мы спасены!!!!!
Гастон и
– огромное количество здоровенных морских черепах, китов, морских змеев, взявшихся неизвестно откуда - а впереди них - грациозно восседавшая на огромном морском рогатом змее - зеленоволосая Морская Королева Лора вместе с Королевой Эсмеральдой за её спиной.
А ещё через мгновение вода забурлила, подчиняясь зову своей госпожи, подувшей в морскую раковину, как и тысячи и тысячи её прислужниц, и гигантское цунами обрушилось на армию тьмы, заодно захватывая в воздухе ещё летающих бестий, а потом - не давая им очухаться - морская армия перешла в атаку...
– Слушай, Малыш, - хлопнул Гастон здоровяка, по-прежнему стоящего в молитвенной позе по толстой шее, - а ты хорошо молишься, честное слово! Буду брать тебя в походы с собой, а меча тебе не давать - ты мне и так всех врагов на лопатки положишь!
– и Гастон облегченно во всю глотку засмеялся, а вместе с ним засмеялись и все выжившие, до сих пор не веря, что они спасены. Но Малыш не услышал Гастона и никак не отреагировал на его шутки, а продолжал как заговоренный твердить одну единственную молитву, которую он помнил с детства - pater noster -, а из глаз его потоком лились слезы... Гастон ещё не знал, что ни в один уже поход Малыш с ним не пойдет, навсегда променяв воинский доспех на священническую сутану...
...В тот момент, когда чудесным образом, благодаря расторопности Её Величества Королевы, Авалон был спасен ценой своего окончательно затопления - и не только его ценой, но и ценой затопления почти половины Восточного Хартленда!
– иначе как бы добрались морские легионы до города!
– в Кронбурге дела шли из рук вон плохо.
Мало того, что защитников осталось так мало, что пришлось оставить городские стены и отступить в замок, так ещё и кончились резервуары с розовой водой!
Но хуже всего было то, что Асмунд, с оставшимися пятью сотнями рыцарей, прикрывая отступавших, оказался в западне. Пока рыцари, сомкнувшись черепахой, спиной к спине, выставив вперед только щиты и копья, медленно, шаг за шагом отступали к воротом, отбиваясь от черного месива, несколько сотен тварей обошли их с обоих сторон и отрезали от ворот замка, а в следующий момент один из офицеров приказал их опустить, пока твари не прорвались внутрь...
Милена, занятая по горло в замке, не сразу хватилась, что Асмунда не было. А потом сердце её закололо и она, бросив все дела, побежала по покрытым мраком узким переходам замка, каждого встречного воина хватая за плечи. Но никто его в замке не видел и не знал, где он находится. И лишь только когда она забралась на главную башню, ей открылась страшная истина. Внизу виднелся, окруженный черным морем со всех сторон, маленьких островок из серебристых щитов и плащей, как одинокий айсберг посреди бушующего океана. Хотя высота была приличная, ей даже показалось, что она разобрала крошечную фигурку с необычным оружием - двуручной двойной косой. Впрочем, ей могло и показаться. Между островком из серебристых щитов и вратами замка было всего ничего - пять минут ходьбы - но эти пять минут превратились в вечность, потому что сил идти уже не было - несчастные рыцари едва отбивались от остервенело нападающих полчищ!
Милена взвыла и бросилась вниз, приказывая солдатам контратаковать, открыв врата, но выживших было
– они были ни на что не способны. Кто-то безучастно лежал на мостовой, кто-то спал... собрать это деморализованное стадо даже Милена не знала как...
А твари как специально прекратили атаки на замок и всей толпой накинулись на несчастных, как стервятники набрасываются на раненое или умирающее животное, чувствуя его беззащитность. Но "черепаха" упорно отбивала все новые волны нападающих, мгновенно смыкая свои ряды, когда кто-то падал убитым или раненым, не давая тем самым врагу прорваться в брешь.
– "Создатель! И кто теперь скажет, что люди - слабые и изнеженные создания..." - невольно подумала Милена.
– "Ну дела-а-а-а-а-а... Видимо, правы были Черные Камни - эра поднебесных уходит в небытие, наступает эра людей...".
Но ход её мысли прервал громкий рев медведобразных шестилапых горилл. И в стройную "черепаху" серебристых щитов с размаху ударили обломки крепостных стен - "черепаха" рассыпалась на куски и тут же на них с торжествующим воплем кинулись все эти бесчисленные волко-, вепре-, козло-, змееголовые уроды. Рыцари с серебристыми щитами были теперь обречены - без строя устоять против таких масс они уже не могли... Милена до крови прокусила губы, но здесь магия не действовала и помочь Асмунду - если он ещё был жив - она ничем не могла...
И в этот момент до Милены донеслись крики с вершины Главной Башни Кронбургского Замка:
– Дождь! Дождь! Розовый Дождь! Мы спасены-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!
Милена подняла голову и увидела, что ночное небо засияло розовым светом, заполнившись - куда только хватало глаз - чередой розовых пушистых барашков, горевшим в темноте, из которых вырывались ливневые струи... И визг сгоравших в этих струях черных тварей был самой приятной музыкой на свете для ушей Милены, как и для нескольких тысяч выживших защитников замка...
ГЛАВА 20. Тяжелый выбор.
...Две недели бежали по пустошам и мертвым лесам Люк с карликом Хрофтом, останавливаясь только на краткие периоды сна. Даже не по-человечески выносливый карлик не мог выдержать такого ритма, так что приходилось Люку порой тащить его, прям как отец иной раз катает своего ребенка, - на плечах. Старались бежать днем, по ночам прятались в расщелины или овраги, которые в изобилии были вокруг - "видимо, борьба двух братьев", - подумалось Хрофту, - "отразилась на всем Хартленде, если не на всей Целестии...".
Всюду, куда бы ни смотрел зоркий глаз карлика и не менее зоркий глаз Люка - простиралась пустыня - изгаженная, изуродованная, изнасилованная земля некогда цветущей как сад Целестии. Мертвые сухие мертвецерукие деревья, хищные кусачие цветы, шепчущая что-то замогильное черная трава, сухая черная треснутая земля... На редкость отвратительное зрелище! Но ещё отвратительнее были попадающиеся им то тут, то там пустые стеклянные дома с выбитыми окнами, ржавые летательные и самодвижущиеся аппараты в канавах, а то и белые обглоданные скелеты людей, животных, да насмешкой надо всем этим кошмаром выглядели красочные в несколько человеческих ростов плакаты с румяными веселыми людьми, с надписями типа "Жить стало лучше, жить стало веселее", "Раньше было хорошо, завтра будет ещё лучше", а то и такие - "Целестия - земля вечного изобилия" - с нарисованной крылатой феей с золотистыми волосами, протягивающая к зрителю огромную корзину, наполненную самыми разнообразными спелыми и аппетитными фруктами и овощами... Плакаты были кое-где рваные, кое-где загаженые, кое-где выцветшие... А рядом - разоренная земля, брошенные детские игрушки, забытое на площадке белье, сиротливо развевающееся на ветру, словно в немой тоске тянущее свои тряпичные руки к бросившим его хозяевам, растерзанные остатки плюшевых зверят - и пустота и тишина вокруг, только глухие удары разбитых ставен, скрип ржавых конструкций...