Розы на снегу
Шрифт:
Поиск начался. Следопыты написали письмо бывшим партизанам, послали запросы в архив. Люди откликались. Пришли весточки от сестер Жени — Галины и Евдокии, проживающих в Ленинграде. Прислали письма Александра Александровна Мельницина и Павел Мелентьевич Лифанов.
Письма… Рассказы очевидцев… Скупые строчки документов… Так приоткрылась завеса над трагедией одной яркой жизни.
Подспудная тревога охватила Женю еще тогда, когда из Тосно ушел первый эшелон с эвакуируемым городским имуществом. Девушка понимала, что нужно что-то предпринять. Но как поступить? Хотела последовать примеру
Но «крутить кино» Жене вовсе не хотелось (незадолго до начала войны она окончила курсы киномехаников в Ленинграде). Подумала — может, уехать к сестре Галине обратно в Ленинград? Там, на заводах, наверняка нужны рабочие руки — снаряды, мины делать. Женя была на распутье, когда одна из знакомых будто ненароком при встрече обронила:
— Некоторые наши уходят в партизаны.
— А что? Это, пожалуй, самое подходящее, — живо откликнулась Маслова. — А меня возьмут? Как ты думаешь?
— Взять-то, может, и возьмут. Но…
— Что «но»? — вспыхнула Женя. — Думаешь, испугаюсь в лесу жить? Перед фашистами дрогну?
Она говорила так горячо, что знакомая улыбнулась и сказала:
— Ну ладно, помогу тебе встретиться с одним человеком…
Так Женя появилась в партизанском отряде Бороусова — помощника секретаря Тосненского райкома партии. Гитлеровцам к тому времени удалось прорваться к Колпину. Отряд Бороусова укрылся в глухом лесу и сразу приступил к боевым действиям. 10 августа партизаны совершили ночной налет на фашистскую заставу в деревне Пузырево. Было убито пять гитлеровцев и уничтожена одна машина.
Густая концентрация гитлеровских войск в районе очень осложняла выходы партизан на коммуникации, и все же они разрушали мосты, выводили из строя связь. Смело вели разведку Филиппов, Белов, минировали дороги Иванов, Лунц. Каждый раз, когда они уходили на задание, Женя с завистью смотрела им вслед.
— Когда же меня пошлете? — спрашивала она комиссара отряда Кремнева.
— Погоди. Придет и твой черед, — слышала в ответ.
Однажды, возвращаясь на рассвете из Червино, Женя уловила шум моторов. Девушка быстро перебежала унылое поле с поблекшей травой, спряталась за березой. Не оставаться же на дороге с рюкзаком, набитым провизией для отряда. Рокот все нарастал. «Очевидно, движется колонна машин», — подумала Женя и решила пересчитать их. Не теряя времени, метнулась навстречу колонне — к густому еловому перелеску. С дороги было трудно ее заметить, а она хорошо просматривала поворот.
Показался танк и проплыл мимо, оглушительно лязгая гусеницами. За ним шли машины. На некоторых сидели автоматчики в шинелях и касках…
Обо всем, что видела на дороге, Маслова обстоятельно рассказала командиру.
— Спасибо, Женя, — внимательно выслушав девушку, сказал Бороусов. — Сведения ценные. Ну, иди отдыхай.
Женя неохотно направилась к выходу, потом резко обернулась:
— Пошлите меня в разведку, Леонид Павлович. Любые сведения добуду.
— Раз такое обещание даешь — придется послать, — улыбнулся Бороусов и, обращаясь к комиссару, предложил: — Пошлем напарницей Александры Александровны. Как твое мнение, Алексей?
— Я не возражаю, — ответил Кремнев.
Женя даже запрыгала от радости.
Александра Александровна Мельницина работала
— Маслова мне нравится, — сказала Мельницина, выслушав предложение командира. — В ней много удали. Прямо-таки парень, ей-богу. Да и в женских делах она никому не уступит. Корову подоить — пожалуйста, белье постирать — запросто, обед сготовить — пальчики оближешь.
Евгения Маслова.
— Ну что ж, тогда, Шура, готовьтесь к походу, — решил Бороусов. — Есть данные о том, что у Апраксина Бора фашисты разбивают площадку для аэродрома. Нужно разузнать, что там делается.
И вот двое в пути. Впереди небо шевелят багровые отсветы — где-то что-то горит. Пожары теперь часты: гитлеровцы по любому поводу жгут деревни. На душе у Жени на диво спокойно. Мечтала о солидном задании — получила. А идти с Мельнициной — лучшего не придумаешь. Хотя она годами старше и опытом тоже, но никогда не показывает своего превосходства. Вот и сейчас идет, как равная с равной разговаривает. Вспоминают прожитое…
Маслову никто в отряде не спрашивал, а сама она никогда не заводила разговоры о прошлом. Да и вспоминать-то особенно нечего.
— В лесу родилась, в лесу росла, в лесу живу — вот и все мое прошлое, — смеясь, говорит Женя старшей подруге.
…Девочке шел шестой год, когда умер отец, а в семье она была седьмая. Лесная псковская деревушка Маслово — всего шесть изб, работы поблизости подходящей не было. Братья один за другим, а потом и сестры оставили отчий дом, обосновались там, где нужны были рабочие руки. Женя, самая младшая, осталась с хворой матерью. Вела скудное хозяйство. Бегала за шесть километров в соседнее село в школу. Росла бойкой, веселой. Евдокия Ивановна никогда не видела дочь пригорюнившейся. Читала Женя много, петь любила под гитару. Стихи пробовала сочинять. В своем дневнике однажды записала:
Ты уходишь в житейское море, О, как бурно бывает оно. Так умей же бороться с волнами И не падай бессильно на дно.Строчки, написанные на заре юности, звучали теперь как призыв не согнуться перед врагом, смело бороться за правое дело…
Начало темнеть. Разведчицы свернули с дороги и по неглубокой снежной целине направились туда, где тускло мерцали огоньки деревни. Настороженно подошли к покосившейся избушке. Хозяйка ее была связана с отрядом. Она и приютила лесных гостей…
Ранним утром с котомками за плечами разведчицы появились у Апраксина Бора. Мало кто обращал внимание на них. В те дни на дорогах было много беженцев. Гитлеровцы выселили часть населения из Пушкина, Павловска, Красногвардейска.
На другие сутки Бороусов в донесении в штаб наших войск записал и такое сообщение:
«Севернее Апраксина Бора находится оперативная площадка для аэродрома. Имеется 10 истребителей».
Ночью наши летчики сделали налет и повредили часть самолетов.