Розы в декабре
Шрифт:
сотворил всех людей братьями. Что касается Эдварда, то вы ошибаетесь. О какой
влюбленности может идти речь? Когда я приехала сюда, он сказал мне, что у нас с
вами много общего, что вы тоже считаете его твердолобым, самонадеянным и все
такое прочее.
— Как, вы поругались? То есть, я хотела сказать, вы ссоритесь? Так бывает у
людей, давно друг друга знающих.
Фиона даже возмутилась;
— Ничего подобного. Эдвард Кэмпбелл и я… мы просто на дух друг друга не
переносим.
Дебора отличалась удивительным простодушием. Все ее чувства отражались у нее на
лице, и сейчас она выглядела очень довольной.
— Это правда? А я подумала… — Она немного истерично рассмеялась. — Я ведь
всегда… Эдвард мне всегда нравился…
— И вы считаете, что и всем он… нравится. Только не мне. Он мой хозяин. Мы с
самого начала невзлюбили друг друга; он был очень огорчен, что нанятая им
гувернантка не смогла приехать. Я ее заменила, и он затаил на меня обиду. Но мы
с ним договорились при детях не показывать виду, что антипатичны друг другу. А
сейчас мы… — Фиона запнулась. — А сейчас мы соблюдаем, так сказать, военное
перемирие, внешне даже дружелюбны. — Ей вдруг захотелось во что бы то ни стало
убедить Дебору, что Эдвард Кэмпбелл ей, Фионе, абсолютно безразличен. — Да что
тут говорить, — вставила она, — он настолько не доверяет мне, что даже слышать
не хочет о моей поездке с детьми в Ванаку и настаивает, чтоб нас сопровождала
мисс Трудингтон.
На лице Деборы одно выражение быстро вытесняло другое — изумление сменилось
восторгом. Она действительно была открытой книгой. Фиона подумала, что в этой
непосредственности что-то есть, понятно, почему к ней тянуло мужчин; во всяком
случае, на первый взгляд она действительно была очень привлекательна, но…
— Когда Эдвард сказал, что я считаю его твердолобым, — упавшим голосом
произнесла Дебора, — это было сказано от огорчения; мы тогда с ним поссорились
из-за того, что он не хотел бросить эту ужасную дорожно-строительную работу. Но
сейчас все по-другому. — И она добавила с искренним раскаянием: — Простите
меня, ради Бога, Фиона, если я обидела вас, когда брякнула, что все гувернантки
плетут сети Эдварду. Не мудрено, что и я решила, раз вы приехали из Шотландии, то у вас это же на уме. — Она улыбнулась. — Вас удивляет, что я все так
выкладываю без утайки? Я ужасно простодушна, правда? Но зла никому не желаю.
— Да, конечно, — сухо заметила Фиона, а про себя подумала, что часто люди, не
желающие зла, и причиняют его больше всех.
— Но зачем же вы сюда приехали?
Фиона решила, что лучше сказать правду.
— Честно говоря, потому, что меня бросил жених. Я должна была быть июньской
невестой. Но за три дня до свадьбы он прилетел из Африки и сообщил мне, что
женится на другой, если уж говорить до конца, то на моей лучшей подруге. Мне
просто надо было уехать куда глаза глядят. И хотя я ничего не утверждаю на
будущее, но в данный момент мужчины меня не интересуют. Только работа. А вот, кстати, и дети.
Дебора стала накрывать на стол — она делала это с большим удовольствием, а
Фиона занялась кухней.
Настроение у Деборы явно улучшилось. Она даже охотно общалась с Эмери, которая
в свой черед была до глубины души тронута удивительно красивым тортом с кремом, который Виктория и Фиона приготовили в честь ее первого выхода к столу. В
отличном настроении был и Тамати, как и всякий муж, у которого жена снова стала
на ноги. Четверо юных Кэмпбеллов дружески общались с Эндрю и подчеркнуто
вежливо с Деборой. Эдвард глаз с них не спускал.
— Мне надо все приготовить на завтра, — шепнула Фиона Эдварду, — и уроки, и
еду. Вы бы не смогли перейти с вашими друзьями в гостиную? Я уже разожгла
плиту.
— Вы этого правда хотите? — несколько недоверчиво спросил Эдвард.
Фиона кивнула.
— На Эндрю вы произвели неизгладимое впечатление, — продолжал Эдвард.
Фиона посмотрела на него. Внимание, Фиона. Не теряй бдительности. Он
только-только стал обращаться с ней без прежней подозрительности. Малейший
неверный шаг, и… А сейчас с появлением соблазна в лице Эндрю он будет следить
за каждым ее движением. Лучше избегать этой компании.
Кухня была предоставлена в распоряжение детей и Фионы. Позднее, когда все были
уложены, рассказы на сон грядущий рассказаны сначала Джеймсу и сонному Тиаки, мужественно сражающемуся с песочным человеком, когда все получили свой поцелуй
и закрыли глаза со счастливым чувством, что их любят и о них заботятся, Фиона
на цыпочках прошмыгнула мимо гостиной в кухню. Ей не хотелось присоединяться к
остальным.
Надев зеленый в клеточку передник поверх зеленой юбки и красно-коричневой
кофточки, она вымела золу из очага, расставила чашки и блюдца на столе на утро, залила овсянку, срезала кожу с бекона, отсчитала яйца. Затем подмела пол, стерла пыль, вытащила всю грязную обувь на заднее крыльцо.
За спиной у нее послышались шаги. Голос Эндрю произнес: — Пойдемте к нам, Золушка, бросьте ваши горшки и сковородки. Давайте танцевать.
— Он приблизился к ней и взял у нее из рук метелку. — Правда, на Золушку вы не