Розы в декабре
Шрифт:
уроки, выбивая, по словам Эдварда, дух из детей, чтоб наверстать упущенное.
Как-то в воскресный день, когда она совсем выздоровела, Эдвард настоял, чтоб
все они совершили прогулку верхом. Они направились на Фионину горку
полюбоваться озером Ванака. Место было ровное, и они пустили лошадей во весь
опор, устроив настоящие скачки. Труди оказалась великолепной наездницей с
настоящей английской посадкой. Фиона не могла поверить собственным глазам — это
была совсем молодая женщина. Вдруг Эдвард закричал и остановил своего коня.
Поднявшись на стременах, он приложил ладонь ко лбу и потом указал на озеро: — Кажется, к нам гости. Поехали!
Так оно и было. Катер входил во фьорд Ноуз.
— Давайте спустимся и встретим их, — закричал он и ударил пятками коня. Увидев, что Фиона замерла в нерешительности, он заметил: — Да поехали, дом в полном
порядке, и запасов полно.
— Но мне надо приготовить обед.
— Ты же сама как-то сказала, что в “Бель Ноуз” нет только одного — нежданных
гостей.
Они поскакали вниз и успели как раз вовремя: судно причаливало. На борту было
несколько пассажиров: жена Гаса, их дети, исполняющий обязанности ванакского
врача и высокий широкоплечий священник. Фиона остолбенела. Свершилось… Чудо, о котором она молила Бога, свершилось. На берег сходил Хью Алегзандер! Она
бросила взгляд на Труди. Ее волосы развевались, открывая маленькие уши и
порозовевшее от быстрой езды и озерного ветра милое лицо. Там был еще один
человек, но Фиона даже не взглянула на него она вся была поглощена драмой, которая должна была сейчас разыграться у нее на глазах. На минуту ее охватила
паника. А что если Хью из тех мужчин, которые терпеть не могут женщин в
брюках?
Хью Алегзандер помогал детям и жене шкипера сойти с катера. Затем легко
спрыгнул со сходней, приветствовал всех и, улыбаясь, протянул руку Эдварду.
Фиона снова поглядела на Труди. Та словно окаменела в седле. Лошадь заплясала, попятилась, женщина автоматически натянула поводья. Хью не успел дойти до
Эдварда, как увидел ее. Он тоже остолбенел, рука повисла в воздухе, так и не
дотянувшись до руки Эдварда. Она смотрела на него сверху, их глаза
встретились.
— Феба! — проговорил он. — Феба! — Он протянул руку.
Феба поставила на нее ногу и ловко спрыгнула на землю.
В этот момент Эдвард сказал на ухо Фионе:.
— Проснись, дорогая. Разве ты его не узнаешь?
Фиона оторвалась наконец от этой пары и повернулась, чтобы увидеть человека, идущего к ней. Ее брат. Гамиш!
На миг все закружилось перед глазами. Этого не может быть. Это сон. Гамиш?
Здесь? И тут же она очутилась в его медвежьих лапищах. Да, это был Гамиш
собственной персоной, дочерна загорелый, длинный как жердь, весь обвешанный, как всегда, фотоаппаратурой, со старинной камерой в руке.
Фиона высвободилась из его объятий и увидела детей, стоящих с открытыми ртами.
Перед ними был сам Гамиш Макдоналд! Она глянула украдкой на Эдварда, догадавшись, что все это его рук дело. Перехватив ее взгляд, он объяснил: — Когда ты сказала, что он собирается в Новую Гвинею, я решил, что это в двух
шагах отсюда — если, конечно, по воздуху. Сначала Австралия, потом мы. Ты все
жаловалась на отсутствие нежданных гостей, вот я и решил что нежданнее некуда.
Заодно я пригласил преподобного отца и врача. У нас тут так принято — людям
хочется побывать в настоящей глуши и повидать настоящую жизнь. У врача отпуск.
Я подумал, он поживет у нас и встретит Новый год, а потом вы с Эмери
отправитесь в Ванаку. Ну как?
— Но ведь это еще не все. Откуда ты узнал про Труди и Хью Алегзандера? Или ты
все знал?
— Что — знал? О том, что они знакомы? Нет, я этого не знал. Но встретил его на
улице, когда мы шли на рентген. Он сказал, что с удовольствием заехал бы к нам
перед тем, как отправиться служить на Северный остров.
— Ты хочешь сказать, что все это чистое совпадение? Ты не упоминал о Труди?
Эдвард посмотрел на нее, не понимая, о чем она.
— А что тебе так далось совпадение? Это случается на каждом шагу, а как мы сами
встретились?
— Ты действительно не знаешь? — тихо спросила она. — Это не просто встреча
старых знакомых. Они были обручены.
Вид у Эдварда был смешной.
— Что ты говоришь? Труди была помолвлена?
— Я думала, ты знаешь. Ты как-то говорил, что она не предается напрасным
сожалениям о несбывшемся.
— Да, но я имел в виду то, что она посвятила жизнь своей несчастной матери.
Они присоединились к остальным. Эдвард велел детям, засыпавшим Гамиша
вопросами, бежать за Тамати, чтобы тот приехал на “лендровере”.
— Как странно, что вы, оказывается, знали друг друга, — обратился он к Хью и
Труди. — Я даже не представлял себе. Труди, поезжайте с мистером Алегзандером
на “лендровере”, а я предложу вашу лошадь брату Фионы. Остальные могут ехать с
вами.
Труди, все такая же румяная и привлекательная, заметила: — Как замечательно ты сделал, Эдвард, что пригласил сюда брата Фионы. Она здесь
совсем одна.
Наконец все собрались в доме. Настроение было праздничное. Катер доставил много
хлеба и всякой еды. Фиона тут же взяла на себя роль заботливой Марфы и рада