Ртуть
Шрифт:
Торговцы толкутся в Каире повсюду, предлагая товары такой красоты и качества, каких Жак отродясь не видывал. Однако самые лучшие вещи продаются рядом с дворцом султана. Купец дотошно изучает сокровища – дорогие, редкие и, главное, настоящие! Безупречные жемчуга, великолепные драгоценные камни всех цветов и оттенков; изящные украшения из чеканного золота, сделанные ювелирами Османского двора; утонченные благовония, от аромата которых у Жака начинает кружиться голова, как у танцующих дервишей на площади; отрезы шелка и парчи, чарующе искрящиеся в лучах солнца; тончайшие шелковые ковры, расшитые золотом и серебром… Султаны в больших тюрбанах и величавые шейхи в легких как пух, светлых шерстяных одеждах добродушно торгуются с купцами, жестикулируя руками и обмениваясь понимающими взглядами. А к пьянящему аромату благовоний примешивается резкий запах специй.
Жак не владеет ни одним из языков, которые слышит вокруг. Но ведь есть ещё международный язык торговцев, включающий обмен взглядами, кивки головой, жесты рук и счёт на пальцах. А вести торг и обсуждать сделки здесь принято, попивая обжигающий кофе, разливаемый по чашечкам из серебряных кувшинов с длинными носиками. «Как они умудряются не пролить ни единой капли?» – удивляется Жак ловкости местных лавочников. Он подмечает, как один египетский купец обеими руками пожимает другому руку, а потом прикладывает свою правую руку к сердцу. Этот жест очень нравится Жаку, проникающемуся всё большим расположением к египтянам с их солнечными улыбками, белыми зубами и умными темными глазами.
Побродив так по городу и понаблюдав, Жак начинает понимать, что происходит вокруг и что означают кивки и покачивания головой, пожимание рук и даже дружеское похлопывание по спине, которое, правда, торговцы позволяют себе здесь не часто. Он ничего не покупает – ему нужно разобраться в ценах и определить, с кем он будет вести дела, когда придёт время. А наблюдать за гримасами на лицах купцов при заключении сделок настолько занимательно, что временами Жак не удерживается и прыскает со смеху, приводя в смятение всех окружающих.
Засаженные сахарным тростником плантации по берегам Нила служат своеобразными межами, разделяющими разные торговые зоны. Шелка и другие деликатные ткани недопустимо хранить рядом со специями и сахаром или дымящимися горшками с едой и сладостями, приготовляемыми под открытым небом.
Здесь все глазеют и на товары, и друг на друга. Греки с интересом рассматривают нубийцев, а те провожают взглядами эфиопов, которые не сводят своих огромных глаз с армян и грузин. И взоры всех мусульман приковывают к себе христиане, приглядывающиеся к приверженцам ислама с не меньшим любопытством. Но пути приезжих всех национальностей сходятся в караван-сараях, изобилующих драгоценностями, пряностями и засахаренными фруктами.
Среди такого скопления людей разных народностей и обычаев Жак замечает рабов, в основном из Африки, которых продают и покупают, скрепляя сделки звоном монет, падающих в сложенные пригоршнями руки. Проданные рабы уходят с новым хозяином, покорно понурив голову и волоча по земле ноги, скованные на лодыжках цепями. Мужчины, женщины, дети и животные – здесь продаётся всё. И набирающийся опыта купец из Буржа приходит к утешительному выводу: не робея и проявляя сноровку здесь можно провернуть и заключить любую сделку.
Местные женщины одеваются в наряды, пошитые из самых изысканных тканей – полупрозрачных шелков нежных пастельных оттенков, в канву которых искусно вплетены золотые и серебряные нити, делающие легкую материю чуть тяжелее и прочнее. А на ногах египтянки носят шелковые туфли, украшенные жемчужинами и полудрагоценными камнями. К немалому удивлению Жака, многие местные женщины предпочитают своим национальным костюмам, явно более практичным и привлекательным, западную моду. «Марсэ будет приятно узнать об этом, – бормочет про себя купец. – Надо будет написать ей сегодня ночью».
Конец ознакомительного фрагмента.