Rucciя
Шрифт:
Ричи поспешно полез обратно в машину, где запах горючки и засиженных аборигенами сидений быстро вернул его к жизни под сочувственным взглядом Ника и злорадным – Ленни. Кармайкл вытащил из баула воду, напился и промыл нос с глазами, подумал, как и собирался, ни до чего свежего не додумался и извлек телефон. Звонить Карлуччи не хотелось, но было надо. Ленни высказался в том плане, что вот сейчас сотовая антенна собьет настройку русских радаров, и тогда нас точно порешат. Сигнал был слабым. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, Ричи снова выскочил наружу и торопливо вышел из-под сени тополей на солнышко, жарившее гофрированную глиняную полосу, остроумно названную местными жителями дорогой. Сигнал усилился как по волшебству. Ричи начал набирать номер, поглядывая на американский флаг, торчащий рядом с российским на доме за забором.
– Ник, пожалуйста, опиши форму офицера.
На второй же фразе он сказал, обрывая заржавшего Ленни:
– Спасибо, Ник, достаточно. Ленни, бери камеру и вещи, пошли.
4
На этом пути мистер Кайт изменит мир.
Окрестности Йошкар-Олы.
26 июля.
Русский контрразведчик, оказавшийся американским капралом, явно сразу узнал Кармайкла, но сумел сохранить каменное выражение лица. Марку следовало держать даже перед представителями доминиона. Бремя белых и все такое. Откровенное, с порога, указание на то, кто в доме хозяин, Ричи слегка покоробило – обычно у джи-ай хватало ума дистанцироваться от своих марионеток. Впрочем, выставить звездно-полосатый флаг рядом с российским и звездно-полосатого капрала рядом с русским сержантом, по словам полковника Коули, решили сами русские – видимо, демонстрируя лояльность и готовность совместно раздавить общего врага.
С Коули Кармайкл до сих пор не встречался, но много слышал. Полковник считался одним из лучших руководителей оперативного вертолетного крыла, а его эскадрилье Kite были посвящены уже две компьютерные игры – причем одну из них смастерила русская компания, от избытка иронии назвавшая русскую версию симулятора «Среди коршунов» (впрочем, оценить привет из времен, когда детский билет стоил десять копеек, а «Среди коршунов» были таким же полукультовым фильмом, как «Вожди Атлантиды» и «Месть и закон», смогли очень немногие).
Стивен Коули умудрился не потерять ни одного человека и почти ни одной машины даже в последней иракской кампании (почти – потому что полковник не мог отвечать за обкуренного, видимо, араба из обслуживающего персонала амманского аэропорта, который умудрился воткнуть грузовичок техобслуживания в выкаченный из ангара Apache; впрочем, местные власти на всякий случай объявили техника агентом «Аль-Каиды» и сгноили в спецлагере на восточном берегу реки Иордан).
Внешность Коули была совсем не героической: краснолицый рыжий крепыш лет сорока пяти, самый стандарт героя военного репортажа CNN. Полковник принял Ричи с Ленни в помещении под голливудским названием «Красный угол», который русские спешно переоборудовали во временную резиденцию высокого гостя. Коули объяснил, что полковник Булыга сначала порывался уступить американским братьям собственный кабинет, а потом – апартаменты любого из своих заместителей. Но его американский коллега наотрез отказался стать окончательной жертвой русского всесокрушающего гостеприимства, и уговорил хозяев просто выделить союзникам какую-нибудь малоиспользуемую площадь.
В «Красном углу» было довольно просторно и меблировано – лишь из-за дальнего шкафа выглядывали края каких-то не то картин, не то плакатов. Пока Коули созванивался с командованием, проверяя аутентичность Кармайкла и его полномочия, Ленни подсмотрел, что это за щиты такие скрываются в пыльном застенке. Как Ричи и предполагал, глядя на голые стены, в ссылку отправились портреты Придорогина и ушедшего вместе с ним министра обороны, а также, очевидно, снятые буквально перед заселением новых постояльцев стенды с наглядной агитацией, часть которой была посвящена откровенно устаревшей информации о тактико-технических характеристиках
Закончив с проверкой, Коули сообщил Ричи, что сразу его узнал, но обязан был удостовериться, вы же понимаете. Ричи подтвердил, что понимает, и перешел к делу – предварительно отправив Ленни пообедать (один из охранявших «Красный угол» джи-ай проконвоировал его до столовой). Выслушав репортера и подумав пару секунд, полковник согласился, что ничего невозможного в его просьбе нет: Кармайклу действительно позволят сейчас отснять подготовку к операции и взять интервью у солдат, да и у самого Коули. Установка пары мини-камер на вертолетах также проблемой не станет – так что эксклюзивный видеоряд CNN получит, как ваше руководство и договорилось с нашим. Только до конца операции без эфира, ОК?
– Что уж за предупреждения, Стив. Я же сначала американец, а уже потом щелкопер, – сказал Кармайкл.
– Прекрасно, – отметил Коули. Еще подумал и решительно добавил: – Вот как американец… Ричард, вы же были в президентском дворце Магдиева.
– Вы знаете, – ответил Ричи настороженно.
– Конечно. Были и ориентируетесь, значит. А наших русских коллег, а заодно и их президента, месяц назад сгубило именно незнание местности. Не хотелось бы наступать на те же грабли. Не могли бы вы, Ричард, нам в этом помочь?
– Господи, – сказал Ричи. – Стив, такие предисловия были совсем необязательны. Чем могу?
Покловник попросил разрешения пригласить своего зама. Филип Мачевски, жесткий темнокожий парень, явно был не вертолетчиком, а грузом, поскольку и выглядел как типичный спецназовец, и вел себя так же. Впрочем, Ричи предпочел не блистать сообразительностью, а сосредоточиться на принесенных Филом схемах. Бегло изучив их, он с уважением посмотрел на собеседников и воскликнул:
– И чего вам еще не хватает? Здесь же только цвета дерьма не хватает: все планы строений и коммуникаций!
– И как, сходятся? – деловито поинтересовался Мачевски.
– Насколько я могу судить, – еще раз изучив листы, ответил Кармайкл.
– А подземный ход знаменитый вот это? – уточнил Коули, ткнув пальцем в схему.
– Похоже, по крайней мере. Я же, понимаете, лично там не был, – сказал Ричи.
– Понимаем, – успокоил его Мачевски. – Но хитры татары. Строителям они сказали, что это подземный гараж будет, а сами потом, видать, вот этот вентиляционный штрек переделали в полноценный проход. Но если здесь блокировать… – задумчиво добавил Фил и замолчал, разглядывая схему.
– А. Так это от строителей схема? – решился высказаться Ричи.
Фил изучал планы. Коули пожал плечами.
– Ба, турки же как могут Казань поддерживают – братья-мусульмане, братья-тюрки, все такое. Как же они?.. – удивился Кармайкл.
– Братство по оружию сильнее братства по крови, – внушительно сказал полковник. Турция пока еще член НАТО. И Стамбул пока еще этим обстоятельством дорожит. И считается с ним. А мы, в меру сил, другие обстоятельства учитываем.
Ричи вспомнил слухи о том, что поначалу, до «Сопливого инцидента», штаб-квартира НАТО хотела направить в Казань именно турецкий батальон – но сначала Магдиев заартачился, а потом стало совсем не до тонкостей. Он хотел уже посвятить в эти слухи офицеров, но отвлекся на зажужжавший телефон. Как ни странно, индикатор сигнала был полон жизни и энергии – хотя ведь совсем недавно. Россия, одно слово. Звонили, еще раз как ни странно, из Казани. От Магдиева, что было, как сказал бы профессор Доджсон, еще страньше. Ричи вскинул брови, жестом попросил прощения у собеседников и ответил на вызов, поспешно отходя в угол. Говорил он с пару минут. По ходу беседы выражение недоумения с его лица ушло, уступив место искренней признательности. Последнюю просьбу он сказал в полный голос: «Передайте, пожалуйста, господину Магдиеву мою признательность за приглашение и сожаление по поводу того, что я не могу прибыть немедленно. Я постараюсь приехать в Казань, как только освобожусь – возможно, уже на этой неделе». Коули и Мачевски переглянулись. Мачевски широко улыбнулся и пробормотал «Откровенный сукин сын». Тут Кармайкл попрощался и прервал связь. Пряча трубку в карман, он сказал с легким удивлением: