Ручная кладь
Шрифт:
Вдруг чьи-то руки подняли его. Митя весь сжался, ожидая удар плетью, но открыв глаза, увидел заросшее щетиной лицо и пилотку с красной звездой. По щекам солдата катились крупные слезы.
– Сюда, сюда, – закричал по-русски мужчина, – здесь дети!
Подбежавшие люди стали спрашивать кто он и откуда родом. Но кроме своего номера, того что зовут его Митя он и вспомнить ничего не смог.
– Значит, будешь мне сынком, Дмитрием Ивановичем Ивановым, сказал мужчина в солдатской пилотке и понес его в медчасть.
Немец так и не поднял глаза. Наверное, в душе ему было стыдно.
Горы
Перевал
Ее звали Ушба, что в переводе означало – беда. Она была странная, строптивая, не похожая на других, словно пыталась оправдать свое имя. Ее причуды порождали слухи и легенды, но образ с первого взгляда западал в душу. Она была прекрасна? Нет, божественно, несравненно красива. Витька ее вожделел. Что бы он ни делал, куда бы ни шел, его взгляд невольно скашивался в ее сторону. Ничего и никогда ранее не хотел он так сильно, как покорить ее! Сломить ледяную холодность и овладеть ею.
Она снилась ему каждую ночь: высокая, неприступная в неизменном белоснежном одеянии, гордая и надменная. Скольких воздыхателей она уже отвергла до него, сколько положили свои жизни, чтобы покорить, но так и не смогли одолеть. Витька не хотел даже знать их имена. Зачем? Он был уверен в себе и в своей победе.
Время шло, но страсть становилась только сильнее. Он готовился почти год - изучал ее характер, искал подходы и, наконец, собрался на штурм.
Погода не задалась: несмотря на яркое солнце, Виктор отчетливо видел, как ветер бушует на макушке Ушбы, срывая снежные карнизы, оголяя обледенелые скалы. Отступать было уже поздно. Он еще раз проверил вещи в рюкзаке и завел будильник на четыре утра. Напарником он выбрал Серегу. Они ходили вместе не первый год и давно понимали друг друга без слов.
Они шли, молча, дыша друг другу в затылок. Тропа, петляя между зарослей рододендронов, привела к леднику. «Ты идешь по кромке ледника, взгляд, не отрывая от вершины», – пропел Серега и рассмеялся. Виктор только угрюмо хмыкнул, всматриваясь в снежную мглу, и одел кошки. Они связались и медленно двинулись в сторону перевала. Поземка заметала трещины, заставляя внимательно смотреть под ноги. Снежные надувы, как белые флаги, угрожающе свисали с ледовых сераков, словно предупреждая об опасности. Им было не впервой преодолевать подобные лабиринты и к десяти утра они вышли на перевал.
Пурга разыгралась не на шутку. Порывы ветра сбивали с ног и кололи лицо мелкой ледяной крупой.
Посовещавшись, ребята подошли под маршрут, вырыли пещеру и залегли в ней пережидать непогоду, в надежде, что буря утихнет.
Утро выдалось спокойное и солнечное. Они наспех позавтракали и начали обрабатывать маршрут.
Витя шел первым в связке, и Серега, спрятавшись под скальный выступ, наблюдал как медленно и осторожно работает напарник. Они старались пролезть как можно больше, пока позволяет погода. К утренней связи они прошли десять веревок. Заснеженный пятиметровый карниз – самый сложный, ключевой участок маршрута нависал над
– Спускайтесь, – спокойно скомандовали из лагеря.
Витя чуть не взревел от ярости:
– Да вы что! Как это спускаться?!
– Пурга, ребята, – спокойно ответил начальник спасателей, – быстро вниз.
Витек посмотрел на небо – ни облачка. Огромный, ярко-желтый солнечный диск даже через темные стекла очков слепил глаза. Витя тяжело вздохнул и направился к пещере. Уже в самом конце, когда спуститься оставалось меньше двух веревок, внезапно налетело облако, пропала видимость, и ребята двигались почти на ощупь. Вход в пещеру замело: пришлось доставать лопату и ледорубы, чтобы в нее попасть. Они сняли рюкзаки и уже собирались залезть внутрь, как вдруг Серега сказал:
– Смотри – снежный человек!
Сначала Витек подумал, что Серега шутит, пытаясь смягчить напряженную атмосферу, но присмотревшись, увидел заснеженный силуэт.
– Пошли, подойдем, – предложил он.
Через несколько метров стало понятно, что это не галлюцинация, а девушка, полуодетая, босяком идущая по снегу.
***
Марина сидела насупившись, забравшись с ногами на кровать. Она никак не могла убедить упрямую Наташку пойти с ней в турпоход. Наташке хотелось плескаться в море, и она даже думать не хотела ни о каких горах и перевалах.
– У меня ничего нет, ни кроссовок, ни тренировочных, Марин, затея глупая, мы не собирались в походы ходить. Приехали с платьями и купальниками, – какие могут быть горы?
– Да это не горы, просто прогулка, – не унималась подруга. – Посмотри, кто с нами поедет – женщины и дети. Привезут на автобусе – дойдем по тропе до перевала и спустимся вниз. Сколько можно валяться целыми днями на солнце. Прогуляемся, развеемся, жирок растрясем.
На самом деле у Марины была другая цель. Уж больно ей нравился Толик – инструктор, который водил группы. И она очень надеялась произвести на него впечатление.
Наташка догадывалась об истинных причинах, внезапно позвавших подругу в горы, но в лицо ничего не говорила. Решив про себя – вот пусть и идет, если хочет.
Но Марина не унималась и Наташа, в конце-концов, сдалась.
Переворошив весь свой гардероб, Наташа, наконец, обрела почти спортивный вид, нарядившись в джинсы, футболку и ажурно-вязанную кофточку, подаренную бабушкой и неношеную по причине старомодности и функциональной бесполезности. Только с обувью у Наташи вышла проблема – ничего кроме босоножек и шлепанцев у нее не было.
Маринка оказалась более подготовленной: она надела новенький спортивный костюм и купленные на все накопления кроссовки с надписью «Адидас».
Наташа поначалу очень переживала за свою обувь, но увидев, во что обуты и одеты остальные туристы в группе, успокоилась. Большинство были в майках, шортах и тряпочных туфлях. Спортивная обувь была лишь у Толика и Марины.
Утро выдалось солнечным, и автобус, тяжело рыча на поворотах серпантина, поднял их в небольшое селенье, откуда начинался пеший маршрут. Марина, весело болтая с Толиком, возглавила группу. Наташа, сильно сомневаясь, стоит ли ей идти дальше или уже пора вернуться, плелась в самом конце. Шли он часа четыре, а может и больше. Дети баловались и путались под ногами. Родители часто останавливались: попить, посмотреть по сторонам или просто перевести дух.