Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
состоялся другой указ, которым приказывалось везти Палея до
Верхотурья в три подводы в сопровождении десяти солдат, оттуда
препроводить в Тобольск, а из Тобольска в Томск, где положено
было содержать его постоянно.
Народная память создала о пребывании Палея в Сибири
поэтический образ такого рода: Палей собирается идти молиться
Богу; его верный <чура>^ натягивает на него серую свиту и дает
в руки еловую ветвь. Он идет к часовне и не знает, молиться ли
ему Богу или тосковать. Воротившись из часовни, он берет
<бандуру> и поет песню, в которой выражает и свое горе, и
современную народную философию: <Горе жить в свете: один, запродавши свою душу, вышивает себе золотом одежды; другой, как в
диком лесу, слоняется в Сибири>. Ясно, что здесь судьба Палея
противополагается судьбе Мазепы, погубившего его и
продолжавшего жить в роскоши и изобилии.
1 Разновидность камки.
2 Ткань златотканная.
3 Слуга, раб (татар.).
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Милость царя к гетману.
– Поездка гетмана в Москву.
–
Недоверие к полякам.
– Казнь сотника Мандрики.
–
Дело о размежевании границ Турции.
– Запорожье в
этом вопросе.
– Новый поход Мазепы с войском в
Польшу.
– Новый король в Польше.
– Неудовольствие
польских панов.
– Подчинение Замостья.
–
Возвращение Козаков на Волынь.
– Мазепа в Дубно.
–
Полковник Горленко.
– Оскорбления, наносимые великоросси-
янами малороссиянам.
– Крестины в Белой Кринице.
–
Княгиня Дольская.
– Первое искушение.
Во все предшествовавшие годы ни на волос не нарушались
самые лучшие отношения Мазепы к царю. Между гетманом и
царем происходили частые обмены подарков как между близкими
друзьями; один другому посылали на гостинец произведения, составлявшие для получавшего редкость. Например, Мазепа
отправлял Петру в Москву к царскому столу своей охоты дичь, лосей
и серн, также из малороссийских садов дуль1, яблок, вишен и
щеп разных плодовых деревьев, а царь Мазепе, вместе с разными
гостинцами, присылал произведения северной природы, например, живую рыбу из Невы и Ладожского озера. В начале 1705
года гетман снова был принят в Москве, по собственным его
словам, <с великим уконтентованем>, и описание приема, сделанного
ему в этом году, показывает, как высоко ценили тогда гетмана.
С самого Нового года начали по царскому указу готовить кормы
для лошадей Мазепы, а для его свиты - вина и съестные
припасы. Мазепа въехал в столицу 17 января, вместе с генеральным
асаулом Скоропадским и с пятью знатными войсковыми
товарищами; за ним прибыла многолюдная свита, состоявшая из слуг
и челядников, на двухстах подводах; всем каждодневно
отпускались в изобилии столовые запасы и напитки в размере, соответствующем достоинству гостей. Во время бытности царя в своей
столице гетман был много раз приглашаем к государю на пиры
1 Груш.
558
и вместе с тем на беседы о текущих делах. Тогда предположено
было повторить на весну поход в Польшу на помощь партии
короля Августа. Но Мазепа встретил тогда в Москве вообще
недоверие к Польше, с которою Московское государство находилось
в союзе против шведов. Мазепа не только не уничтожал такого
недоверия, а еще поддерживал. <А что если бы поляки показали
нам вражду, - не сыскался ли бы у них новый Палей, который
был бы нам тогда полезен?> - спрашивал Мазепу Головин, давая
тем гетману понять, что на случай признают небесполезным и
того Палея, которого гетман домогался заслать подальше и бес-
поворотнее. <Для поляков, - отвечал Мазепа, - всякий козак есть
Палей, но правобережные козаки без левобережных ничего с
ляхами не сделают! В городках они могут еще кое-как обороняться, а в поле отпора не дадут. Да их теперь там и немного: козачества
всего 4700 человек при 8200 душах всего населения мужского
пола. Нам и на нашей стороне надобно остерегаться лядского
нападения. Ляхи нас не терпят, и войска польские, стоя на зи-
мовых квартирах, где только встретят малороссиян из
Гетманщины, обирают их, называют изменниками и бьют>.
По возвращении гетмана в Украину царь оказал Мазепе новый
знак своего доверия, приказавши казнить смертью Мандрику, сотника кобецкой сотни Киевского полка, за дерзкие слова о Мазепе.
К гетману начали присылать польские паны Любомирский и
Шембек приглашения оказать помощь войсками своего регимента
для приведения русских подданных в послушание панам. Гетман
отговаривался неимением на то царского указа, а присланному
по этому делу пану Радзиевскому говорил так: <Люди тамошние
быть под властию вашей не хотят, говорят, что им лучше быть
под бусурманами, чем под ляхами, да не только под бусурманами, а хоть бы и под самым Люцыпером… особенно после того, как
два года тому назад польный коронный гетман истреблял их
старых и малых около Буга и Днестра. Нам приневоливать их