Руина, Мазепа, Мазепинцы

Костомаров Николай Иванович

неблагоразумно. Вероятно, такого рода внушения делались ему

вскользь, в качестве соображений, как поступить в случае, если

дела поворотятся окончательно во вред Августу и Петру. Еще, однако, дело Петра не казалось тогда слабым, и Мазепа, имевши

всегда в виду собственное благополучие, не видел нужды

поворачивать круто в противную сторону.

С зимы 1705 на 1706 год дела становились все хуже для Петра

и Августа и все лучше для Карла и Станислава. Шведы

направлялись в Литву. Царский фельдмаршал Огильви занял Гродно и

ожидал прибытия в помощь саксонского войска короля Августа. Но

саксонской помощи не могло явиться, потому что саксонский

главнокомандующий Шуленберг был разбит наголову при Фрауэн-

штадте шведским генералом Реншильдом, а Потоцкий, предводитель польского войска стороны Станислава, поразил польское

войско Августовой стороны, бывшее под командою князя

Вишневецкого. Карл двинулся в Литву. Он не успел взять Гродно, но расположил свое войско так, что оно не

допускало-продовольствия русским военным силам, находившимся в Гродно. Вступление

Карла в Литву быстро расположило шляхетство этого края на

сторону Станислава Лещинского. Воеводства Новогродское, Слоним-

ское и Волковисское объявили себя за нового короля. Признал его

в воеводстве Виленском повет Лидский. Князь Огинский, сильнейший из литовских магнатов, изъявил желание пристать к

Станиславу, если за ним, Огинским, сохранят носимый им сан польного

литовского гетмана.

В это время Петр потребовал Мазепу в Минск, куда и сам

обещался быть. Гетман приехал в Минск в начале марта с ком-

панейцами и с двумя городовыми полками - Миргородским и

Переяславским; скоро потом подоспели еще козаки. Войска у

Мазепы было до 14 000. Мазепа расположил своих Козаков <на

пассах> от Гродна до Вильна, в городах Минске, Слуцке, Несвиже

567

и Ляховичах. Царь приказал им беспокоить шведов, пока не

придут на помощь саксонские войска.

Тут постигали Козаков несчастия одно за другим. В Несвиже

поставлен был стародубский полковник с четырьмя сотнями своих

полчан. Шведы напали на них сонных ночью и одну сотню

истребили совершенно, погиб и стародубский полковник Миклашевский.

Другая сотня, поверивши слову неприятеля, обещавшего отпустить

Козаков на свободу, если они не будут защищаться, положила

оружие и была объявлена военнопленною. Третья сотня заперлась в

бернардинском монастыре, не поддавалась никаким убеждениям

сдаться, и когда шведы, не ставши их добывать оружием, ушли, соединилась с четвертою сотнею, и обе пришли к гетманскому

обозу. Вслед за тем 18 марта шведы осадили переяславского

полковника Мировича в Ляховичах, за четыре мили от Несвижа.

В Литве сторона Станислава все более и более брала верх.

Именем двух соперничествующих королей устанавливалось в Литве два

высших судилища - два трибунала: один от короля Станислава в

Вильне, другой от короля Августа в Минске. По замечанию Мазепы, на минский трибунал не находилось много охотников ехать, потому

что шведский король угрожал разорять огнем и мечом маетности

тех господ, которые туда поедут. Шляхетство повсюду торопилось

признавать королем Станислава Лещинского. К этому возбуждало

шляхетство, кроме страха шведов, ненависть к русскому войску, наводнившему край в видах поддержания стороны, враждебной

Станиславу. В городе Орше был поветовый сеймик, где в приватном

совещании замышляли истребить великороссийское войско хитрым

способом, чтоб и духа его не оставалось в стране.

Находясь в Минске, Мазепа получил от княгини Дольской

небольшое письмецо, писанное цифрами. В нем княгиня извещала

гетмана о возвращении своего посланца от какого-то двора с

письмом от какого-то короля, которого имя не называлось в письме.

Мазепа приказал прочитать это письмо вслух своему писарю

Орлику и произнес:

<Вот глупая баба, хочет через меня обмануть его царское

величество, чтоб царь, оставивши короля Августа, принял под свою

протекцию Станислава Лещинского и помог ему утвердиться на

престоле, а он за то обещает царю подать такие способы, чтобы

царь мог победить шведа. Я уже о таком ее дурачестве говорил

государю. Его величество смеялся над этим>.

Орлик в своем письме к Яворскому, сообщая об этом событии, говорит, что сам он, Орлик, тогда поверил Мазепе и не имел ни

малейшего подозрения, чтобы гетман склонен был к измене царю.

Вероятно, так и было на самом деле. Царская сторона в то время

не проигрывала до такой степени, чтобы возбуждать опасения в тех, которые держались ее.

568

Мазепа должен был по царскому указу пребывать в Минске, пока русское войско под командой фельдмаршала Огильви не

выйдет из Гродно. 24 марта Огильви вышел из Гродно и направился к

Бресту, но Мазепа после того оставался в Минске еще до половины

апреля, хотя его козацкое войско находилось в большой нужде по

причине падежа лошадей и недостатка в продовольствии для самого

войска. Гетман всетаки думал освободить Мировича, которого в Ля-

хоёйчах держали в осаде шведы в числе 5800 человек войска.