Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
написал ей иной ответ, которого содержание скрыл тогда от своего
генерального писаря.
570
Соображая обстоятельства, можно допустить, что и в самом деле
Мазепа в это время не решался еще на измену, потому что
могущество Карла не достигло еще такой высоты, чтобы верность врагу
шведского короля становилась до крайности опасною, а царское
могущество не упало до того, чтобы не возбуждать к себе страха за
будущее. Что княгиня Дольская,
сторону Станислава и которая сама притом была в родстве с
Станиславом, пыталась склонять малороссийского гетмана на сторону
нового польского короля, - это было уже теперь естественно; но
Мазепа, кажется, только высматривал и, так сказать, примеривался, как ему поступать, если обстоятельства действительно приведут
к необходимости искать дружбы с Карлом и Станиславом.
Петр прибыл в Киев 4 июля. Во время пребывания государя
в Киеве случились у Мазепы встречи, которые должны были
расположить его слушать с большим вниманием внушения своей
кумы. Долго Петр оказывал Мазепе дружеское расположение, и
никто не становился между ним и монархом. Но усиливавшаяся в
государе привязанность к Меншикову возбудила в Мазепе
признаки ревности к последнему. Когда царь прибыл в Киев, вдруг
разнеслась весть, что Карл XII направляется в Украину. Царь
снаряжал Меншикова на Волынь с кавалериею, а Мазепе указывал
в случае нужды содействовать Меншикову и исполнять то, что
последний прикажет. Эта предполагавшаяся тогда экспедиция не
состоялась, потому что Карл повернул из Польши не в Украину, а в Саксонию, но Мазепа принял царский указ себе в бесчестие.
<Вот, - говорит он близким своим, - вот какое награждение мне
при старости за многолетнюю верную службу! Велят быть под
командою Меншикова! Не жалостно было бы, если б меня отдали
под команду Шереметева или иного какого-нибудь великоимени-
того и от предков заслуженного человека!>
Шляхетская гордость человека, бывшего в юности <покоевым>
польского короля, топорщилась при мысли находиться под
командою того, кто в детстве в Москве торговал пирогами. Впрочем, была еще причина недовольства Мазепы против Меншикова.
Мазепа сватал сестру Меншикова за племянника своего Войнаров-
ского. Александр Данилович сначала обещал, а потом отрекся от
своего обещания. Орлик сообщает, будто Меншиков отвечал
Мазепе, что на его сестре сам царь думает жениться. Как бы то ни
было, но по наружности Мазепа и Меншиков казались добрыми
приятелями. Когда Петр находился в Киеве, Мазепа пригласил
на обед к себе государя и некоторых вельмож. В числе почетных
гостей был и Меншиков. Когда гости порядочно подпили, Александр Данилович, будучи <маленько шумен и силен>, как
выражается очевидец, взял Мазепу за руку, сел с ним поодаль от
других и говорил, наклонясь к нему на ухо, но так, что стоявшие
571
здесь генеральные старшины и некоторые полковники могли кое-
что расслышать.
<Гетман Иван Степанович, - сказал Меншиков, - пора
приниматься за врагов>. И он при этом подморгнул на старшин. Те, заметивши, что паны хотят говорить между собою втайне, стали
отдаляться, но Мазепа кивнул им, показывая знак, чтоб они
оставались, и отвечал Меншикову как будто на ухо, но так, чтобы
другие слышали: <Не пора>.
<Не может быть лучшей поры, как ныне, когда здесь сам есть
царское величество с главною своею армией>, - сказал Меншиков.
Мазепа возразил:
<Опасно будет не сконча едноей войны с неприятелем, другую
начинать внутреннюю>.
<Их ли, врагов, опасаться и щадить!
– сказал светлейший.
–
Какая с них польза его царскому величеству? Прямо ты верен
царскому величеству; но надобно тебе знамение твоей верности
явить и память по себе в вечные роды оставить, чтоб и впредь
будущие государи ведали и имя твое блажили, что един такой
был верный гетман Иван Степанович Мазепа, который такую
пользу государству Российскому учинил>.
В это время царь встал с своего места, с тем чтобы уехать, и разговор гетмана с Меншиковым прервался неоконченным.
Проводивши высоких гостей, Мазепа воротился к старшинам
и спрашивал: <Слышали?>
Те отвечали, что слышали.
<Вот всегда, - сказал Мазепа, - мне ту песенку поют, и на
Москве, и на всяком месте! Не допусти им токмо, Боже, исполнить
то, что думают!>
Слова, произнесенные Меншиковым, если бы даже и могли
быть слышаны старшинами, не были бы вполне понятны, а потому
Мазепа мог объяснять их смысл, как хотел, и объяснения его
поразили всех страхом. Дело шло о переменах в козацком строе
управления Гетманщины; к этому действительно стремился Петр, хотевший переделать все свое государство на новый лад. Царь до сих пор
не трогал малороссийских порядков только из уважения к советам
Мазепы, который находил несвоевременным касаться в этом
отношении Гетманщины, хотя в принципе всегда заявлял перед царем