Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
лите мовят: <gdzie ogon rzadzi tam pewnie glowa bladzi>. (Чтения… 1859
г. Т. I. С. 131.)
610
по имени Никанор, был приглашен в сад, где застал Кочубея с
женою, но без детей. В саду был разбит шатер. Туда ввел хозяин
монаха. Там находился в черных рамах образ Пресвятой Богородицы, писанный на полотне. <Можно ли тебе верить?
– сказал
Кочубей.
– Хотим с тобой говорить тайное, - не разнесешь ли?> Монах, глядя на образ, перекрестился и уверял, что никому не объявит
поверенной ему тайны. Тогда Кочубей и жена его стали бранить
Мазепу, говорили, что он беззаконник, хотел жениться на их дочери -
своей крестнице, но когда она на то не согласилась, то зазвал ее к
себе и насильно осквернил блудом.
В это самое время позвали Кочубея слушать челобитчиков, приходивших к нему, как к исправляющему обязанность гетмана.
Жена его, прогуливаясь с монахом по саду, рассказала ему еще кое-что
про гетмана. Кочубей, кончив свои дела с челобитчиками, позвал в
дом монаха, отдал ему дары и поручил просить приехать к нему
самого севского архимандрита, обещая дать вклад на монастырь.
Монахи уехали, а 26 августа того же года снова приехали в Батурин
и привезли Кочубею и семье его просфоры от архимандрита, который извещал, что сам он не может приехать за делами по
управлению монастырем. Монахам во дворе Кочубея отвели особые
светлицы. Женщина из Кочубеевой прислуги позвала монаха Никанора к
хозяину дома и предупредила его, что как будет он проходить через
панские светлицы, то должен за собою затворять все двери. Следуя
по указанному пути, монах прошел три покоя, запирая за собою
двери закладками и крючьями, и остановился перед спальнею
Кочубея, завешенною ковром. Вышел оттуда Кочубей, осмотрел все
двери и, удостоверившись, что в комнатах нет никого, спрашивал
монаха, можно ли ему верить. Монах, разумеется, дал
утвердительный ответ. Тогда явилась Кочубеиха с изображением распятия на
деревянной доске, подала его Никанору и сказала: как Бог за нас
пострадал на кресте, так и нам надобно умереть за великого
государя. Все трое поцеловали крест и обещали хранить в тайне то, что
будет сказано. Тогда Кочубей произнес: <Гетман Иван Степанович
Мазепа хочет изменить великому государю и отложгться к ляхам, чтоб Московскому государству учинить пакость и отдать в неволю
Украину. С этим словом ты должен от меня немедленно ехать в
Москву>. Кочубей дал ему на наем подвод 7 червонцев и 12
ефимков.
Никанор поехал в Москву, явился сначала в Монастырский
приказ, а оттуда был отправлен в страшный Преображенский
приказ. Эта посылка так и застряла. Петр, занятый иными делами
и ничего не доверяя никаким доносам на Мазепу, оставил это
дело, хотя Никанор и был задержан в Преображенском приказе.
Не дождавшись никаких последствий, Кочубей в начале 1708
года нашел себе другого посыльного. Это был некто Петр Яценко, 20* 611
перекрест из иудеев; он жил в Полтаве и занимался в Ахтырском
полку арендовыми промыслами. Кочубей знал его давно и уговорил
ехать в Москву, чтобы там сообщить царскому духовнику словесно, что гетман Мазепа сносится с Станиславом Лещинским чрез
посредство ксендза Заленского с целью отдать Украину Польше, что
он даже злоумышлял на особу самого государя: когда
распространился слух, что царь сам хочет приехать в Батурин, гетман
расставил 300 сердюков и приказывал им стрелять в приезжих по
данному знаку из гетманского дворца; но потом гетман отменил свое
распоряжение, узнавши, что царь не приедет.
Отправивши Яценка, Кочубей вместе со своим приятелем и
свояком, бывшим полтавским полковником Искрою, зазвали в
маетность Кочубея, Диканьку, священника полтавской Спасской
церкви Ивана Святайла и поручили последнему сообщить по секрету
ахтырскому полковнику Федору Осипову об изменнических
замыслах Мазепы: ныне, собрав полки, он идет на правую сторону
Днепра с тою целью, чтобы в coy мышлении с Лещинским и с Вишне-
вецким начать войну против царской державы. Чтобы вооружить
Козаков против царя, он обложил Козаков поборами по талеру с
каждого коня и по <копе> (полтине) с каждого вола, распространяя
слух, будто это делается по воле царя, который намерен всех коза-
ков обратить в солдаты. Кочубей и Искра, чрез посредство попа
Святайла, поручили Федору Осипову сообщить об этом киевскому
губернатору на тот конец, чтоб он впору мог взять в руки Мазепу, иначе можно опасаться, что, на правой стороне Днепра явятся к
нему на помощь ляхи, а на левой - по его наущению поднимутся
гультаи, <хибкий (непостоянный) народ>, настроенный гетманом
против царя. Ахтырский полковник должен был сообщить это
князю Голицыну так, чтобы о том не знали другие ближние советники
царя, особенно Меншиков, потому что как только доведаются, то
сообщат о том гетману.
Ахтырский полковник исполнил поручение, и киевский
губернатор отправил его донесение в Бешенковичи - тогдашнюю
главную квартиру царя, где и получено было оно 27 февраля, но вслед