Руины
Шрифт:
Что планировал сделать Армин, Кира могла только гадать. Она прожила с этим человеком плюс-минус пять лет — она не имела ни малейшего понятия, сколько времени ее организм формировался во взращивающей капсуле, перед тем как ее извлекли оттуда и начали воспитывать, как человека. Армин растил ее, как родную дочь, поэтому она никогда даже не подозревала, что не являлась человеком или что не имела с ним родства. Она не знала даже, в чем цель ее создания. Встретится ли она с ним когда-нибудь? Будет ли у нее возможность
Но от того, что она знала правду о том, кем была сама и кем был он, разве он переставал быть ее отцом? Кира вспоминала его с любовью — разве это чувство теперь утрачивало смысл? Она пока не знала ответа на этот вопрос. Чтобы быть частью семьи, биологическая связь необязательна. Все сложившиеся после Раскола семейные узы основывались на опекунстве, но любовь была настоящей. Однако никто из приемных родителей не врал своим детям об их существовании и принадлежности к виду. Никто их приемных родителей не создавал своих детей искусственно и не выращивал их в прозрачных стеклянных цилиндрах.
Никто из приемных родителей не устраивал конец света.
«Ну, за исключением Нандиты. Мне вообще повезло с родителями».
— Вы не знаете, где Армин? — тихо спросила Кира.
— Ты спрашивала о нем и раньше, — произнес Вейл, остановившись, чтобы повернуться и посмотреть на нее. — Почему он интересует тебя?
Кира не была уверена, что готова поделиться этой частью своей жизни с Вейлом или Морган — по крайней мере пока.
— Он единственный, о ком мы ничего не знаем.
— О Джерри Риссдале нам тоже ничего не известно.
— Но не Джерри Риссдал создал Доверие.
Вейл беспомощно покачал головой.
— Ну, учитывая обстоятельства, я бы предположил, что Армин мертв.
Кира сглотнула, стараясь не показать свои чувства, хоть и не была уверена, что чувствует на самом деле.
— Но все члены Доверия невосприимчивым к РМ. Вы же защитили себя при помощи генных модулей.
— Есть много не связанных с РМ способов умереть, — ответил Вейл. — Когда все развалилось… он мог погибнуть в мародерских потасовках, во время бомбардировки Партиалов…
— Я думала, что Партиалы не нападали на мирных жителей.
— В той войне ПараДжен едва ли можно было назвать гражданским объектом, — сказал Вейл. — Многие из наших лабораторий были атакованы, и Армин, возможно, находился в одной из них или рядом в неподходящее время.
— Но вы же, доктор, выжили.
— Зачем ты меня расспрашиваешь?
Кира глубоко вздохнула, устало качая головой.
— Вы пытаетесь работать, а я… озадачена своими мыслями. Простите. Вы проводите здесь практически двадцать часов в день, пытаетесь вылечить это, и я должна помогать вам, а не…
Теперь пришла очередь Вейла, опустив взгляд, покачать головой.
— Ты помогаешь больше, чем кто-либо. — В его голосе
— Я пошла на это добровольно.
— От этого ситуация лучше не становится.
— Это единственный правильный выбор.
— Пусть и правильный, но мне он не нравится.
Какое-то время они сидели в тишине, а затем Кира грустно улыбнулась.
— На самом деле мне уже семнадцать. Почти восемнадцать.
Вейл улыбнулся в ответ, хотя его улыбка вышла такой же грустной и натянутой, как у Киры.
— Когда твой день рождения?
— Я понятия не имею. Когда-то в январе. Я просто всегда отмечала его на Новый год.
Вейл кивнул, как будто это что-то означало.
— Снежное дитя.
— Снежное?
Вейл снова вздохнул.
— Я забыл, что вы — дети, не знающие о снеге. Когда он шел последний раз..? Я не припоминаю… Должно быть, даже я был ребенком, когда в последний раз выпал снег. Что же, тогда ты новогодняя малышка. — Он отвернулся к своему монитору. — Это должно принести удачу. Мы нуждаемся в ней.
Кира посмотрела на цепочку ДНК, пытаясь прочесть ее, как это делал доктор, но для нее изображение на экране ничего не значило. Она прошла курс медицинской подготовки, поэтому была знакомы с терминологией, но генетика не входила в ее специализацию. Кира провела пальцами по ленте, которая закрепляла иглу капельницы у нее на руке.
— Вы уверены, что я больше ничем не могу помочь?
— Найди Армина, — пробормотал доктор, глядя на экран, — и спроси у него что, черт возьми, мы должны сейчас делать.
Кира почувствовала волну возбуждения от этой идеи, но знала, что план безнадежен: осталось совсем мало времени, и она не имела ни малейшего понятия, где начать. И, если уж на то пошло, она не была уверена, хочет ли разыскать своего отца. Что она ему скажет? Она не знала даже, будет ли злиться на него или радоваться встрече.
— Я уже пыталась найти Доверие, — наконец произнесла она. — От меня будет больше пользы, если я останусь здесь и буду помогать вам с Морган в исследованиях.
— Ты говоришь так постоянно.
— Я знаю, вы просто пытаетесь мне помочь, — сказала Кира, — и я ценю это, но я настроена серьезно. — Она ощутила дрожь страха, которую испытывала всегда, когда думала о положении, в котором находилась, но подавила свои чувства. — Я не беру свои обещания назад.
— Даже если в них нет никакого смысла?
Кира нахмурилась:
— Вы думаете, Морган не сможет ничего выяснить?
— Я думаю, она ищет не в том месте. Все, что она найдет в тебе, является основным шаблоном Партиалов, примером генома без каких-либо пусковых устройств «срока годности».