Рука в руке
Шрифт:
Рафаэль еще раз посмотрела на себя в зеркало ванной. Она была очень хорошенькой: новый костюм выгодно подчеркивал ее фигуру, накрашенные глаза лучились счастьем. Девушка подобрала волосы и обильно надушилась, как любил Руис. Было ли этого достаточно для того, чтобы показаться Пабло и его семье? Она постаралась скрыть волнение и вышла из ванной.
Руис стоял у окна и смотрел на многолюдную улицу Альфонсо XIII. Услышав звук открывающейся двери, он обернулся, улыбнулся и сказал:
— Пабло ждет нас внизу.
Девушка последовала
— Где ты пропадал всю эту неделю? — спросил он вместо приветствия. — Тебя везде ищет Себастьян. Ты должен подписать еще несколько контрактов.
— Сезон закончился, Пабло, — отрезал Руис. — Я уже говорил ему. Это моя последняя коррида в этом году. Выступление в Севилье должно стать лучшим.
— Завтра сам обсудишь с ним это. Все твои помощники давно здесь, и они беспробудно пьют в баре. Себастьян очень расстроен — он не знал, где тебя искать.
— Я поговорю с ними вечером. Это все?
Пабло широко улыбнулся и сказал:
— Да. Я очень рад тебя видеть. Слышал о твоем выступлении в Ниме. Поздравляю!
Затем Пабло посерьезнел и продолжил:
— Звонила мама, хотела поговорить с тобой. Думаю, она пыталась отговорить отца ехать в Севилью.
Рафаэль смутилась и тихо сказала:
— Мне надо ненадолго вернуться в комнату.
Не дожидаясь реакции Руиса, девушка поспешила отойти в сторону, оставив братьев наедине.
— Давай поговорим, — начал Руис, когда Рафаэль удалилась.
— Да, Рафаэль очаровательна, — сказал Пабло. — Но зачем ты порвал с семьей? Ты всегда был славным малым. Что с тобой случилось, Руис? Столько девушек восхищаются тобой. Почему ты выбрал именно эту? Мама говорит, что Жослин с ума сошел от злости, он хотел на ней жениться…
— Я тоже.
Руис был спокоен, и Пабло потребовал объяснений.
— Я тоже сошел с ума. От любви. Я не знаю, что со мной происходит. Это не просто очередное увлечение.
— Но подумай о родителях, Руис! Тебе на них наплевать?
Тут Руис вспомнил о Рафаэль. Он наклонился и тихо сказал брату:
— Давай обсудим это потом. Я ее люблю. Думаю, вам этого будет достаточно. Не усложняйте. Я на все готов, чтобы она была со мной.
Пабло сделал знак девушке, и она подошла.
— Мы пойдем ужинать в Ринкон де Курро, хорошо? — объявил Руис.
Пабло кивнул.
— Завтра я хочу показать Рафаэль город, наших быков и лошадей. Вы любите корриду? — поинтересовался он у девушки.
Она не хотела своим ответом разочаровывать Пабло, поэтому робко сказала:
— Честно говоря, я даже не знаю…
Они отправились на небольшую прогулку вдоль реки Гвадалквивир, затем осмотрели арены Маэстранцы [27] . Издали Руис показал Рафаэль то место, где будет выступать в воскресенье.
27
Арена,
Рафаэль вздрогнула. Она хотела насладиться сполна этим вечером и мечтала, чтобы завтрашний день не наступил.
— Что обычно делает Руис перед корридой? — поинтересовалась Рафаэль у Пабло.
Тот расхохотался.
— Он спит! Если хотите, мы с вами в это время погуляем по городу.
Руис вмешался.
— Я могу спать и с ней.
Пабло хитро улыбнулся брату. Рафаэль покраснела.
Они весело поужинали, обсуждая достопримечательности Севильи. Пабло понравилась Рафаэль, и он мысленно стал на сторону Руиса. Его брат был влюблен, ревнив и горяч и хотел бы забыть скандал с отцом и Жослином хотя бы на один вечер. Пабло совсем не желал разрушать его счастье. Он любил Руиса с детства, они всегда понимали друг друга, у них были общие увлечения. С тех пор как Руис стал тореадором, Пабло присутствовал почти на всех его боях и восхищался им, как и Виржиль. Как Мария, он молился до и плакал после корриды. Руис был его слабостью, его привязанностью, от которой он не мог и не хотел избавляться.
Пабло тоже желал и мог бы быть тореадором. Он не был трусливым и нерешительным, как Мигель. Единственным препятствием была его упрямая жена-испанка, которая родила ему кучу ребятишек. Он уступал ей во всем, поэтому они всего лишь держали небольшое хозяйство быков и лошадей. Теперь Пабло мог сойти лишь для любительской корриды. В Руисе он видел воплощение своих несбывшихся мечтаний и прощал брату все. Он был счастлив наблюдать, как у того разворачиваются отношения с Рафаэль.
Все разговоры за ужином приводили к одной и той же теме: воскресной корриде. Братья обсуждали, все ли готово и что еще предстоит сделать.
— Расскажите мне о том, как прошла коррида в Ниме, особенно про победу над вторым быком, — попросил Пабло, одарив Рафаэль ободряющей улыбкой.
— Я видела, как Руис одолел это животное, — начала Рафаэль. — Но в его жестах было нечто устрашающее, превосходящее — акт насилия. Будто он хотел что-то доказать, высокомерно взирая на толпу. Кому и зачем?
— Высокомерно взирая? — удивился Руис. — Мне не нравится такое понимание боя. Доказать? Победа — это не акт насилия, это вызов судьбе.
Он взял Рафаэль за руку и с жаром добавил:
— Ты не должна так думать, дорогая!
— Я совсем не хотела тебя обидеть, Руис. Просто там, на арене, ты будто хотел придать важность своему существованию за счет убийства этого невинного животного. Все, что я видела в бинокль, — это твой напряженный взгляд и сжатые кулаки. Как твоя рука не дрогнула во время боя? Конечно, для этого необходима настоящая смелость, но стоит ли оно таких жертв?
Девушка опустила глаза и высвободила руку.