Рука
Шрифт:
Не знаю, была ли она оскорблена. Во всяком случае, она этого не показала.
— Спасибо, Доналд.
Мона встала, стряхнула крошки с платья.
— Кофе?
— Пожалуйста.
Она позвонила Жанет.
— Что вы предпочитаете — остаться здесь или перейти в будуар?
— Перейти в будуар.
На этот раз я прихватил свой портфель. Потом медленно пошел рядом с ней, положив руку ей на плечо.
— Вы понимаете меня, Мона? Вы ведь тоже чувствуете, что у нас ничего
Она пожала мне руку, и я мысленно вновь увидел ее руку на паркете нашей гостиной, освещенную огнем камина.
Я чувствовал себя отдохнувшим. Немного позже я подсел к старинному столику, на который положил бумагу и карандаш.
— Ну так как, что вы знаете о своих делах?
— Ничего не знаю… Рэй никогда не говорил со мной о делах.
— У вас есть наличные деньги?
— У нас общий счет в банке.
— Вы знаете, сколько денег на этом счету?
— Нет.
— Рэй застраховал свою жизнь?
— Да.
— Вы в курсе его взаимоотношений с Миллерами?
— Он был их компаньоном, но если я правильно поняла, не на равных правах. Каждый год его вклад увеличивался.
— Он не оставил завещания?
— Сколько я знаю, нет.
— Вы посмотрели в его бумагах?
— Да.
Мы прошли вместе в кабинет Рэя и начали просматривать его бумаги.
Между нами не ощущалось никакой неловкости, никаких задних мыслей.
Полис страховки в пользу Моны выражался в двухстах тысячах долларов.
— Вы известили агентство?
— Нет еще…
— И банк не известили?
— Нет. Я ведь почти никуда не выходила с четверга. Только в воскресенье утром прошлась возле дома по тротуару, чтобы подышать воздухом.
— Разрешите мне поговорить по телефону.
Я вступил в свои адвокатские и нотариальные обязанности. Она слушала мои телефонные разговоры, изумляясь, что все так легко улаживается.
— Вы хотите, чтобы я поговорил от вашего имени с Миллерами?
— Прошу вас об этом.
Я позвонил Миллерам, чтобы предупредить их о моем визите.
— Я тотчас же вернусь к вам, — сообщил я Моне, захватив свой портфель. В салоне, когда я повернулся к ней, она совершенно естественно, как я и ожидал, прижалась ко мне и поцеловала.
Контора братьев Миллеров занимает два этажа одного из новых небоскребов на Мэдисон-авеню, почти рядом с серым зданием Архиепископства. В одном из громадных залов работало не меньше пятидесяти служащих; каждый сидел за своим бюро, на котором стояло по два и больше телефонов.
Братья Миллеры дожидались меня. Дэвид и Билл, жирные коротышки, были так похожи друг на друга, что человеку мало с ними знакомому легко было их спутать.
— Мы счастливы, господин Додд, что госпожа Сэндерс выбрала вас своим представителем. Если бы она этого уже не сделала, мы бы сами обратились к вам, как я вам и говорил на кладбище…
Их кабинет был обширен, обставлен мягкой мебелью, торжествен, как раз для серьезных занятий.
— Что вам предложить? Виски?
Ширма красного дерева прикрывала бар.
— Я полагаю, вы в курсе дела, хотя бы в общих чертах? Вот наш договор с Сэндерсом, таким он был заключен пять лет тому назад.
В договоре было страниц десять, и я только бегло просмотрел его. С первого взгляда доля Рэя в их деле выражалась примерно в полумиллионе долларов.
— Вот последний краткий обзор. Вы сможете на досуге изучить эти документы и потом опять встретитесь с нами. Когда вы уезжаете в Брентвуд?
— Вероятно, завтра.
— Мы сможем вместе позавтракать?
— Я позвоню вам завтра утром.
— Перед уходом загляните, пожалуйста, в кабинет нашего бедного друга и взгляните, не найдется ли там личных бумаг или предметов, которые надлежит передать вдове…
Кабинет Рэя был почти столь же импозантен, как и тот, из которого я только что вышел. Там работала, сидя за столом, его рыжая красавица секретарша. Она поднялась, чтобы пожать мне руку, хотя у меня создалось такое впечатление, что мой приход был ей неприятен.
Я был с ней знаком, так как заходил иногда за Рэем.
— Не знаете ли, мисс Тайлер, держал ли Рэй здесь личные бумаги?
— Это зависит от того, что называть личным… Взгляните.
Она открывала ящики, предоставив мне перелистывать папки. На письменном столе стояла в серебряной рамке фотография Моны.
— Лучше я унесу ее, не правда ли?
— Я тоже так думаю…
— Я еще зайду завтра. Вы будете очень любезны, если соберете все его мелкие вещи…
— В шкафу висит пальто.
— Большое спасибо.
Я поехал в банк, потом в страховое агентство. Я ликвидировал не только прошлое человека, но и самого человека. Я легально вычеркивал его из жизни, в то время как братья Миллеры вычеркивали его из своего дела.
Было уже шесть часов, когда я вернулся на Сэттон Плейс. Мона сама открыла мне, и мы поцеловались, как если бы это уже вошло в обычай.
— Не слишком устали?
— Нет… Но многое еще предстоит доделать завтра… Я предпочел бы, чтобы вы поехали со мной к братьям Миллерам…
Ни о чем не расспрашивая, она наливала вино в стаканы.
— Где будем?..
Она опять хотела спросить, что я предпочитаю: салон или будуар.
— Вы сами знаете…
Мы принялись за свои стаканы.