Рукопашный бой
Шрифт:
– Ты холодная маленькая сучка, не так ли? Услышав эти слова, она резко вскинула глаза на графа, однако сейчас они потемнели.
– Если вы были мне другом, то стоит ли унижаться до подобных оскорблений? – спокойно спросила она. Перси потер щеку.
– Нет, – задумчиво произнес он. – Нет, думаю, мне не следовало бы этого делать. И вот еще о чем пора подумать: мир стал бы в сто крат спокойнее, будь ты на моей стороне.
Они шли по изрытой воронками от снарядов дорожке мимо конюшен к огромному дому.
– Мне пора, -сказала она.
– Подожди...
Кэсси остановилась,
– Вот такая у тебя истинная внешность, мисс Садорн? – спросил он.
– Уж такая, какая есть, – разведя руками, ответила Кэсси с улыбкой.
– По-моему, такая ты намного красивее, чем была прежде.
Девушка слегка нахмурилась, мысленно представляя себе, что он хотел этим сказать. Потом припомнила долгие беседы с Кали сумрачными вечерами после боя.
– Благодарю вас, – ответила Кэсси.
Граф протянул руку. Она не пошевелилась.
– Ну же, возьми меня за руку, – произнес он. – Ведь мое прикосновение не отравляло твою плоть прежде, правда?
– Нет, – сказала она и убрала свою руку.
– Возможно, я действительно большой дурак, каким меня представляют Нинью Керай, покойный маркиз Хосойя и все остальные, – сказал он, – но то, о чем я сказал совсем недавно, – истинная правда. Я чувствовал бы себя намного безопаснее, если бы смог назвать тебя своим другом. И должен признаться, что меня волнует не только безопасность. Ты самая достойная женщина, с которой мне когда-либо выпадала честь познакомиться. И, несмотря на все твои обманы и коварные фокусы, ты обладаешь безмерным обаянием. Я получил бы огромное удовольствие, если бы мне удалось узнать тебя получше.
Он поднес руку к ее губам и чуть-чуть провел ею по ним.
– Возможно, – сказала она и пошла прочь. Дойдя до конца дорожки, Кэсси обернулась.
– Люди, считающие вас дураком, думают то же самое и о дядюшке Чэнди, – медленно проговорила она. – Вот эти-то люди и есть настоящие дураки. Подумайте об этом, Перси Филлингтон.
И ушла совсем.
Тай-са Элеанор Шимацу откинулась в кожаном кресле и положила ноги, обутые в сапоги, на письменный стол, стоящий напротив. Рядом стояла небольшая закрытая канистра «Я мог-ла бы воспользоваться этим», – решила она, внезапно радуясь тому, что офису в пентхаузе больше не угрожает опасность.
В конце концов, она вышла из боя героиней, как и оставшиеся в живых бойцы отряда «Призраков». Героями считались теперь и «Кабальерос». Средства массовой информации уже повсюду трезвонили об этом и о том, как диверсанты из неких недружественных стран пытались коварно убить любимого кузена Великого Координатора на украденных роботах. И только героические объединенные действия прославленного в Империи Драконис Девятого полка «Призраков», а также иностранного, но не менее доблестного Семнадцатого разведывательного полка предотвратили это гнусное преступление.
Вся история выглядела весьма неубедительно. Оппозиционная и общественная пресса не оставила бы камня на камне от сфабрикованной версии. Но Империя Драконис не имела ни оппозиционной, ни общественной прессы. Просто официальные средства массовой информации торжественно поклялись, что эта история правдива, а население послушно
А ведь можно было бы задуматься кое о чем в свете новых обстоятельств...
К несчастью, узнали, что участником отвратительного заговора против дядюшки Чэнди был Кацуо Сумияма. И пока он не успел воспользоваться самолетом, горя желанием разбиться вдребезги у предгорий Тримурти, печальным долгом Девятого полка «Призраков» стало призвать его к ответу за совершенные преступления.
Лейни еще ни разу не видела, чтобы солдаты так сильно были опечалены, когда она вела их к небоскребу Сумиямы. Казалось, что они даже не чувствовали усталости после ужасающего сражения, происшедшего за день до этого.
Запищал телефон, и на экране возникло изображение мисс Раджи, бывшей секретарши Сумиямы.
– Оябун Кураносуке и Хауторн только что пришли, полковник, – сообщила она. – Они желают знать, когда им можно зайти засвидетельствовать свое почтение.
Так и предполагалось. Большинство остальных боссов якудзы планеты были уже проверены или проверялись. Ведь оябун Масамори был оябуном Хашимана. И она просто намеревалась соблюсти одно из неукоснительных предписаний Дракона.
– Они могут явиться на встречу в четверг, как и все остальные.
Мисс Раджи облизала пересохшие губы:
– Прошу прощения, полковник, но им также угодно знать, кому они должны будут засвидетельствовать свое почтение. Они не... не привыкли кланяться женщине.
Лейни усмехнулась:
– Передайте им, что если их беспокоит мысль о том, что придется кланяться мне, то они смогут обсудить этот вопрос в четверг с головой.
Мисс Раджи подняла брови, совершенно не понимая, что имела в виду Лейни.
– Прошу прощения, полковник?
– Просто передайте им точь-в-точь мои слова. Они разберутся.
Изображение секретарши на экране исчезло. Лейни почесала бока в тех местах, где они были забинтованы: у нее сильно зудело все тело. В пылу сражения она даже не заметила, как кусочек сломанной пластины защитного костюма впился ей в тело.
Элеанор произвела небольшое исследование досье бывшей секретарши оябуна, точно так же как производят обычный переучет инвентаря. И Шимацу весьма удивило, что мисс Раджи оказалась на поверку не более чем простым украшением. Она была сметливой и умелой. Лейни намеревалась использовать ее в другой роли. А на ее место посадить какую-нибудь мускулистую блондиночку с хорошей задницей и крохотными мозгами, чтобы та отвечала на телефонные звонки.
Она подняла левую руку. Розовая линия в том месте, куда хирурги пришили ей отрезанный мизинец, зудела не меньше, чем ребра. И Лейни подумала, какую все же малую цену заплатила она за то, чтобы остаться в живых.
Какая жалость, усмехнувшись, подумала женщина, что Кацуо Сумияме намного труднее будет воссоединить части своего тела. Например, вернуть голову, которая в данный момент покоилась в ведерке с сухим льдом в закрытой канистре, что стояла рядышком с ее ногой, обутой в сапог.
Она рассмеялась. Когда Элеанор рассказывала мисс Раджи, что младший оябун сможет обсудить все проблемы, связанные с правом на голову, она ведь говорила сущую правду.