Рукопись из Тибета
Шрифт:
Известные со времен Колумба и названные испанцами «миндаль», они считались средством молодости и долголетия.
Я по такому случаю прихватил свой европейский костюм с рубашкой и штиблетами, которые бережно хранил, ограничиваясь тем, что носили индейцы. С собой же прихватил пятьсот франков, а также алмаз из своей заначки. Заодно соскоблил щетину на лице, воспользовавшись бритвой вождя, оставшейся в числе других его вещей из прошлой жизни.
Ранним утром, погрузившись в лодку, мы выгребли на еще туманную Ориноко и направились по ней вниз. В сторону разветвленной дельты.
С каждым километром река становилась все шире, туман исчез, и по берегам открылись многочисленные протоки, а на вторые сутки стала чувствоваться близость океана. Вода стала мутной, потеряв прозрачность и солоноватой.
— Так вот она какая, дельта, — восхищенно оглядывал я бескрайнюю гладь с синеющими вдали лесами.
Затем неутомимо работавшие веслами индейцы приблизились к правому берегу, от которого вверх поднималось скальное плато. Наш челн прошел рядом с низвергавшимся оттуда величественным водопадом, пираха, к которым присоединился Кайман, удвоили усилия, и он вошел в довольно обширную лагуну с пологими берегами.
На одном из них раскинулся живописный поселок с многочисленными, крытыми красной черепицей и гофрированным железом домами, несколькими причалами у которых стояли катера с лодками и католической церковью на пригорке. На другом виднелись несколько ферм с загонами, в которых бродили парнокопытные.
— Да тут целый город, — поцокал я языком, взглянув на Каймана.
— Местные племена называют его факторией, — ответил тот. — По старой привычке. И весьма любят навещать. Для обмена и торговли.
После этого мы пришвартовались у самого дальнего безлюдного причала, где я переоделся, оставили индейцев охранять лодку и вместе с Кайманом, прихватив корзину, отправились на берег.
На нем, по случаю визита, были армейского образца панама, шорты с такой же рубахой и легкие сандалии.
В городке было немноголюдно, все занимались своими делами, по улицам лениво трусили сонные от жары собаки.
Для начала, по предложению вождя, мы зашли в небольшой прохладный бар, где у потолка месил воздух допотопный вентилятор, а у стойки скучал черный хозяин с зажатой в зубах сигарой.
— О-о! Кайман! — выпучил он белки глаз. — Давненько тебя не было! — сказал на испанском. Этот язык я уже знал (научил вождь), что после китайского было совсем не сложно.
— Привет, Боб, — ответил Кайман, и мы опустили корзину на пол. — Вот, заехал с приятелем кое-что прикупить. Как у вас тут сейчас с товарами?
— Все о'кей, — зачмокал тот сигарой. — В лавках и магазинах всего полно. Чего желаете выпить?
— Пиво у тебя холодное?
— Как всегда.
— Налей две кружки.
Пока мы тянули ледяное пиво, хозяин пожелал купить орехи.
— Мои клиенты их очень уважают, — подмигнул мне. — Хорошее средство для любви и поднятия настроения.
Далее состоялся торг — пачка ярких боливаров [134] перекочевала в руку вождя, а вызванный из подсобки курчавый мальчишка утащил туда корзину.
— Так, — вернул Кайман одну купюру африканцу. — Пусть твой бой [135] доставит кока-колы с мороженым моим ребятам. Они в лодке у последнего причала.
134
Боливар — в данном случае денежная единица.
135
Бой — мальчик (жарг.)
— Будет сделано, — расплылся в улыбке тот. — Можешь не беспокоиться.
Потом мы распрощались с Бобом и двинулись дальше по тенистой части мощеной булыжником улице.
Изредка по ней медленно проезжал автомобиль или громыхала тележка, везомая ослом местного аборигена.
Вскоре Кайман остановился у приземистого здания, на котором красовалась исполненная на английском вывеска «Колониальные изделия», и мы вошли внутрь помещения.
Оно представляло собой что-то вроде склада с самыми различными товарами: промышленного, сельскохозяйственного, бытового и прочего назначения.
Для начала направились к целой выставке охотничьего оружия.
За прилавком тут же возник служитель, предложив свои услуги.
— Мне нужны патроны, для дробовика «Симсон» двенадцатого калибра, приятель, — сказал Кайман. — Полторы сотни штук.
— Один момент, сеньор, — ответил тот, сняв с витрины три картонные коробки.
Кайман расплатился, а я поинтересовался у торгаша, принимают ли они иностранную валюту.
— Безусловно, — ответил тот. — По наличному курсу.
— В таком случае обменяйте мне пятьсот франков, — вынув из кармана, протянул я ему зеленую купюру.
— Пожалуйста, сеньор, — пощелкав калькулятором, отсчитал мне продавец нужную сумму боливаров.
— А теперь покажите вон ту модель, — указал я на карабин знакомого образца. Советский СКС [136] последней модификации.
— О! Это отличное оружие из России, — изрек бизнесмен, подавая мне оружие. — Рекомендую.
Я осмотрел товар, он был в отличном состоянии.
— Сколько стоит?
Цена оказалась невысокой, и я прикупил еще изрядное количество патронов.
136
7,62-мм самозарядный карабин Симонова (СКС, Индекс ГРАУ — 56-А-231, за рубежом также известен как СКС-45) — советский самозарядный карабин конструкции Сергея Симонова, принят на вооружение в 1949 году
— Это подарок племени, — вручил карабин Кайману. — Пригодится на охоте.
Кстати, а как тут с правом ношения оружия? — кивнул я на дверь. — Нас не загребут в участок?
— Насколько знаю, участка здесь нет, — рассмеялся Кайман. Полная демократия.
— Точно, сеньор, — хитро прищурился продавец. — Был один полицейский, да и тот спился.
После склада мы зашли на почту, с запахом бумаги и сургуча, откуда вождь кому-то позвонил насчет шкуры анаконды.
— Хорошо, сеньор Мигель, — сказал, выслушав ответ, в трубку. — Завтра в восемь мы к вам зайдем. Будьте, пожалуйста, на месте.