Рукопись из Тибета
Шрифт:
— Но их можно умилостивить, — вкрадчиво произнес монарх. — Сколько?
— Не святотатствуй, — прошипел со своего места Панчен — Лама. Там (ткнул жезлом в потолок), все слышат.
— Судьбу невозможно купить, — отрешенно продолжил я. — Как и обмануть. — Что ты еще желаешь слышать?
— Я бы хотел знать свою, — сложив руки на брюхе и отсвечивая камнями на перстнях, часто задышал толстяк. — Если это возможно.
— Возможно, — чуть кивнул я. — Твоя тоже будет незавидной.
— К-как? — посерел лицом монарх.
— Ты с одной из заокеанских стран строишь козни против двух других. Советского Союза и Китая. В чем они состоят — знаешь. Прекрати. Иначе будет поздно.
— Если нет? — тихо вопросил нефтяной монарх, блеснув из-под накидки глазами.
— Весь мир в новом тысячелетии погрузится в хаос междоусобных войн. Исчезнут многие государств, в том числе твое. Ныне процветающее и богатое.
— Кхы-кхы-кхы, — закашлялся араб. Его ошарашило столь мрачное предзнаменование.
— Больше мне нечего тебе сказать, — закончил я. — А теперь иди с Богом и подумай над моими словами.
Сын Мухаммеда молча упятился назад, двери открылись и снова затворились.
— Не иначе полетит с визитом прямо в Вашингтон. К своим хозяевам, — хмыкнул Кайман снимая тиару.
«Только это ничего не изменит», подумал я. Зная дальнейший ход истории.
Глава 11. Три встречи
Мир взрывами петард отпраздновал очередной Новый год, на Тибет опустилось белое безмолвие, а в феврале китайский центр «Макао» выдал в эфир очередной научный прогноз.
О грозящей в ближайшее время человечеству экологической катастрофе по вине правительства США. Не уделяющего охране окружающей среды должного внимания.
Поскольку же по известным причинам, к каждому такому сообщению на всех континентах стали относиться трепетно, в Пекин с рабочим визитом сразу же прибыла помощник президента по национальной безопасности самой демократической страны в мире, Кондолиза Райс. Собственной персоной.
Это что? Та самая? — сидя у камина в меховом халате и глядя на огонь, поинтересовался Кайман.
— Думаю, да, — пробормотал я, в очередной раз пополняя за столом свой дневник и дымя сигаретой.
Интересно, что потребует от нее Дэн [242] за то, чтобы допустить даму сюда — пошевелив кочергой потрескивающие поленья, вставил ее Панчен-Лама в держатель.
— Да уж чего-нибудь потребует, — буркнул я, поскольку он мешал мне делать записи.
У Китая были интересы по всему миру, и, пользуясь преференциями, он неуклонно укреплял свой промышленный потенциал, одновременно расширяя национальные рынки сбыта, а также политическое влияние на планете.
242
Дэн Сяопин — великий государственный деятель Китая. Реформатор и подвижник.
На второй день визита, «черная пантера» [243] прилетела в аэропорт Лхасы, оттуда ее сопроводили во дворец Поталу, где дама пожелала быть принятой Панчен — Ламой.
Мы приняли старую знакомую без проволочек. Судя по самоуверенному виду с лоском, африканка была ценима своим патроном [244] и горела желанием с честью выполнить очередное поручение Белого дома.
— Я рада приветствовать Вас в новом качестве, войдя в зал и остановившись в нескольких шагах от нас, — с достоинством произнесла Райс, дав понять, что помнит нашу первую встречу. — Может, предложите даме стул? — изобразила улыбку.
243
Прозвище госсекретаря США Кондолизы Райс. Употребляется в ироническом смысле
244
Патрон — в данном случае высокопоставленный начальник.
— И мы рады видеть тебя во здравии, дочь моя, — глубокомысленно изрек Кайман. — На берегах Ориноко ты была скромнее.
На лице посланницы промелькнула тень, я же встал, прихватив свою сафьяновую подушку, подошел к гостье и положил рядом, — присаживайтесь. Затем, скрестив ноги, опустился на ковер, выжидательно на нее уставившись.
— Как? Вот так? — поползли брови Райс вверх, и она несколько смешалась.
— А почему нет? — ответствовал я. — Пусть будет все как тогда. В хижине.
— Ну что же, — блеснула зубами африканка. — Пусть. Вслед за чем грациозно уселась напротив.
Около минуты я молча глядел в пол, задумчиво перебирая четки, а затем вопросил: «что тебе надо в этот раз? Слушаю».
В ответ последовала явно заранее подготовленная речь, суть которой сводилась к верховенству США в мире, уважении ими дружественного Китая и взаимовыгодному сотрудничеству.
— Это не по адресу, — взглянул я Кондолизе в глаза. — Мы не занимаемся политикой. Излагай яснее.
— Ближе к телу, мэм, — добавил со своего трона Панчен-Лама. — Как говорят у вас в Бруклине.
— Хорошо, — сжала губы Райс. — Нас интересует ваш последний прогноз в отношении грядущей экологической катастрофы и непринятия правительством США мер к ее предотвращению.
— Ну, так примите, в чем вопрос? — безразлично сказал гуру Уваата. — Это в ваших силах.
— Нам нужна конкретика, — заерзала на подушке Кондолиза.
— В таком случае — Тихий океан. На его пространствах.
Африканка хотела было задать очередной вопрос, — но оракул предостерегающе поднял руку, — довольно.
— Тебе сказано больше чем следует, женщина, — нахмурился Панчен-лама. — У вас там целый флот и множество военных баз. Ищите, да обрящите.
— Просто вы наверняка ничего не знаете, — прошипела гостья, явно теряя самообладание.
— Бывает и так, — невозмутимо ответил я. — Но вот вам несколько точных прогнозов для США на будущее. Желаете?
— Да, — сразу же взяла себя в руки посланница.
— Вашим следующий президентом станет некий демократ Билл Клинтон, который прославит страну на весь мир.