Рукопись из Тибета
Шрифт:
— Кто не поверил, тех уже нет, а другие далече, — бесцветно сказал я. — Например Улаф Пальме или тот же Михаил Сергеевич.
— Этот мудак тоже был здесь?! — вскинул брови гарант, имея в виду бывшего партийного соратника.
— Был. — И плохо кончил. Вот к чему приводит неверие.
— Я это свидетельствую, — торжественно прогудел Кайман. — От имени великого Будды!
— Да, дела, в тудыт тебе качель, — озадачился Ельцин. — Даже выпить захотелось.
Я взглянул на Каймана, тот понимающе кивнул, «динь-дили-динь» пропел в его руке колокольчик.
В чуть приоткрывшуюся дверь скользнул монах, просеменил к иерарху, тот что-то шепнул ему на ухо.
Служитель молча поклонился и исчез. Нетленной тенью.
— Ну, так что, как говорят у русских попов «по лампадке?» — щелкнул я себя по кадыку пальцем через несколько минут, обращаясь к погрузившемуся в нирвану президенту.
— Да, без бутылки тут хрен поймешь, — вернулся он в объективную реальность. — Приглашайте, черти!
Кайман молча встал со своего трона, сунув в подставку жезл и величаво спустился с возвышения. Далее шагнул за него, давнув скрытую в стене кнопку. Одна из панелей бесшумно откатилась в сторону, открыв потайную дверь, после чего иерарх сделал Ельцину приглашающий знак рукою.
Тот, с кряхтеньем встав, зашагал в нужном направлении.
В просторном изыскано отделанном помещении (то была комната отдыха) был накрыт стол с холодными закусками, на котором красовались несколько бутылок маотая.
— Прошу, — уселся во главе стола Кайман. Мы с гарантом, разойдясь в стороны, расположились друг против друга.
Далее, на правах хозяина, иерарх наполнил рюмки, Ельцин, покашляв в кулак, огласил тост за содружество наций, после чего все дружно дернули головами.
— Хороша водка черт! — крякнул вслед за этим гарант, нюхнув корочку хлеба — А соленого огурца нету?
— Увы, — выдохнул воздух приятель. — Мы же китайцы.
— Ну, тогда давай по второй, — махнул рукой европеец. — Где наша не бывала!
Дернули по второй. Бледные щеки самодержца порозовели.
Вскоре обстановка за столом стала непринужденной — гость начал величать иерарха Пашкой, а меня Иваном, вслед за чем пожелал песен.
«Хорошо не танцев» подумал я. Вслед за чем Кайман вызвал монаха, и тот притащил гитару.
Сначала под чутким руководством были исполнены «Степь да степь кругом», далее «По тундре», а в заключение «Интернационал». Сказались гены коммуниста.
Когда же нетвердо ступающего гаранта в тиаре Панчен — Ламы (Кайман подарил ее на память), охрана бережно выводила из дворца, он поочередно нас облобызал, обещая прислать вагон паюсный икры, а затем, подмигнул мне. — Так значит, говоришь Путин?
— А вроде ничего мужик, — сказал Кайман, после того, как грузное тело загрузили в «мерседес», и кортеж покатил от дворца, направляясь в сторону аэропорта.
— Ничего, — согласился я. — Когда спит зубами к стенке.
Глава 12. Есть только миг…
В мае 2000 года в России состоялась инаугурация нового президента. Кто им стал, известно.
А вот икры нам с Кайманом Ельцин так и не прислал, возможно, забыл или ее разворовали по дороге.
Но на душе все равно было светло и благостно.
Судьба России оказалась в надежных руках. И новый гарант стал трудиться словно раб на галерах.
По такому случаю, согласовав вопрос, с кем положено, мы взяли себе длительный отпуск.
— Панчен-Лама Кайман, по примеру Папы римского, задумал учинить религиозный вояж в Бутан, Индию, а потом Венесуэлу, куда и отправился в марте с пышной свитой. Я же вплотную занялся альпинизмом, желая покорить священный Кайлас. Из склонности к разного рода авантюрам и в назидание потомкам.
Тем более, что бывал в океанских пучинах и недрах Земли.
Для полноты ощущений осталось влезть на гору. На которой никто не бывал. Как пел в свое время всенародно любимый бард Высоцкий.
Дело упрощалось тем, что один из наших монахов — охранников из Шаолиня, шерп [250] по национальности, был кроме всего прочего отличный скалолаз. Совершивший пару лет назад восхождение на Джомолунгму [251] .
250
Шерпы, в единственном числе шерпа (тиб. , вайли shar pa «восточные люди») — народность, живущая в Восточном Непале, в районе горы Джомолунгма, а также в Индии. Самоназвание — шаркхомбо.
251
Джомолунгма (тиб. ), Эверест (англ. Mount Everest), Сагарматха (непальск. ) (8848 м) — высочайшая вершина Земли
— Звали его Хо, парень не боялся внеземных сил и был не прочь прославиться.
К концу апреля, под его чутким руководством, я неплохо освоил высотную науку, и, закрепив ее на практике, мы поднялись на несколько вершин в окрестностях Лхасы.
Когда же на самой высокой, озирая сверху этот чудесный мир, я сообщил связчику о своем намерении, тот без колебаний заявил, — я пойду с тобой, Учитель.
Накануне 9-го Мая (хотелось приурочить мероприятие к славной дате), со внутреннего двора Поталы в небо поднялся вертолет, в котором находился экипаж, мы с Хо и три молодых послушника.
Прострекотав над Крышей Мира, стальная птица взяла курс на запад к озеру Манасаровар, откуда планировалось восхождение.
За иллюминаторами дымились Гималаи, над которыми плыли облака, внизу синели артерии рек, темнели скальные плато и зеленели долины.
На закате Ми-8 приземлился на уже знакомом берегу, винты, совершив последний оборот, застыли, и мы сошли в почти осязаемую тишину, вдыхая легкими запахи прозрачных вод и полыни.
Пока остальные выгружали снаряжение с припасами и устанавливали палатки, мы с Хо отошли на дальнюю косу, за которой разгорались дальние зарницы, где вознесли молитвы богам, прося их милости перед рискованным предприятием.
Затем вернулись на стоянку, где уже пылал огонь, унося в фиолетовое небо искры, поужинали вместе со всеми, прихлебывая обжигающий чай и глядя на Кайлас, таинственно поблескивающий вдали вершиной. Далее проверили снаряжение и загрузили рюкзаки, приторочив к каждому по спальному мешку с ледорубом.
В путь двинулись, едва в небе поблекли звезды и заалел восток, бормоча под нос священные сутры.
Одеты мы были как тибетские монахи во время странствий: оранжевые широкие штаны с куртками, а поверх шерстяные накидки и лишь на ногах скрипели по мшистым камням альпийские шипованные ботинки.