Рукопись из Тибета
Шрифт:
Для начала, двинувшись по пути коры, я решил снова навестить древний монастырь с его настоятелем, где подробно расспросить о маршруте восхождения на Кайлас немецкой экспедиции, о чем сообщил Хо.
Тот без раздумий согласился.
— Изначально выбрать правильное направление, большое дело, — сказал, размеренно шагая, шерп. — Придется меньше петлять и тратить сил. Они нам пригодятся на других этапах.
Как и в прошлый раз, к монастырю, напоминавшему ласточкино гнездо над обрывом, вышли к исходу дня. Когда в ущельях заклубился белесый туман, и стало холоднее.
В его гулком зале, с почерневшем от времени Буддой Шакьямуни на пьедестале, зябко кутаясь в накидки, грелись у горящего очага два преклонных лет монаха.
— Мир вам, уважаемые кущо-ла сказал я, — и мы с Хо поклонились.
— Привет тебе гуру Уваата, приложил руку к груди старший. — Вот ты и снова здесь. — Мы рады тебя видеть.
— А где праведный Хушахе? — поинтересовался я, когда сняв рюкзаки, мы устроились у огня, протянув к нему руки. — Отдыхает?
— Нет, — тихо ответил второй. — Он ушел в высший мир, чтобы возродиться в новом качестве и теле.
— Доброго ему пути, — возвели мы с Хо кверху глаза. — И очередной светлой жизни.
— А вот это, Учитель просил передать тебе, — достав из-за пазухи знакомый пенал, протянул мне его старший. — Разверни пергамент. Там для тебя слова вновь родившегося.
Я снял резную крышку, вынул реликвию и развернул. На оборотной стороне чернели несколько иероглифов, исполненных тушью.
«Поспеши. Тебя ждут» гласили они. А чуть ниже был оттиск перстня со знаком огня. Его я видел на пальце старца.
«Многозначительные слова» — подумал я, а вслух спросил у отшельников, читали ли они эту фразу.
— Да, кивнули те. — Читали.
— Что она значит?
— Желание Священной горы, — поворошив рубиновые угли, сказал старший. — Она желает тебя видеть.
— Почему?
— Это знают только высшие силы (пожал плечами).
Все это время Хо сидел молча, — переводя глаза со старцев на меня. Беседа его явно заинтриговала.
— А не можете ли вы указать мне направление, по которому на Священную гору пытались подняться чужеземцы, о которых поведал мудрый лама Хушахе? — спросил оракул у отшельников.
— Мы с братом то время был послушниками у Учителя, — пошамкав губами, прикрыл веки старший. — И вместе с ним наблюдали восхождение. С новым солнцем укажем вам путь, по которому двигались чужеземцы.
Затем мы поужинали, передав монахам захваченные с собой подарки: плиточный чай, спички и теплые накидки. При этом я сообщил, что завтра, в течение дня, мои люди доставят для них топливо и продукты (соответствующее распоряжение было отдано накануне).
— Ты добрый человек, — ответили отшельники. — А теперь отдыхай со своим спутником. Мы же вознесем за вас молитвы.
Засыпая на жестком ложе из камыша, я слышал, как потрескивал костер, под шепот древних слов, обращаемых к Всевышнему.
Утром, попив чаю с овечьим сыром и прихватив груз, мы вчетвером тронулись в сторону Кайласа. Монахи с посохами шли впереди, а мы с Хо, навьюченные снаряжением, за ними.
Отшельники вели нас по горной, известной только им, тропе над бездной. Далеко внизу шумел горный поток, изредка на скале возникал снежный баран, вверху, раскинув крылья, парил ястреб.
За очередным поворотом тропа оборвалась, ее заменили несколько покрытых мхом длинных жердей, переброшенных над провалом, по которым мы перебрались на другую сторону ущелья.
Оттуда по гранитной осыпи спустились вниз, к прыгающей по камням в радуге брызг речке, и по ее берегу вышли на скальное плато, поросшее редким кустарником, в сотне метрах от подножия Кайласа.
— Здесь была стоянка чужеземцев перед восхождением, — указал старший монах посохом на обломок скалы, с выбитой на нем рунами «СС». В виде двух молний.
— А поднимались они по продольному лучу знака огня, — вытянул руку вперед и вверх, его брат.
Я извлек из рюкзака цейсовский бинокль, приложил к глазам, и сильная оптика приблизила вертикаль знака, оказавшейся уходящей вверх расщелиной.
— На следующий день, достигнув середины, воины двигались по поперечному лучу, вправо, — продолжил монах, — а потом сверху опустилось облако, и они исчезли.
— Так было, — оперся на посох второй. — Мы с Учителем видели все с верхней галереи храма. Которую потом разрушило землетрясение.
Я перевел окуляры чуть в сторону, там тоже змеилась трещина, возможная для прохода.
— Ну что же, уважаемые кущо-ла, — опустил бинокль. — Можете возвращаться назад, а мы будем готовится к восхождению.
— Да сопутствует вам удача, — поклонились монахи, вслед за чем пошагали назад. К своей обители.
Мы же сняли с плеч рюкзаки, поставили их на мох и стали извлекать снаряжение.
Помимо ледорубов, у нас были прочные страховочные веревки, кошки со шлямбурами и карабины.
— Как думаешь, Хо, сколько времени может понадобиться, чтобы туда забраться? — приложив козырьком руку к глазам, задрал я голову к далекой снежной вершине.
— На Джомолунгму мы поднимались пять дней, при ее высоте 8840 метров. Кайлас ниже — 6890. При благоприятной погоде на это уйдет три — четыре дня, — прикинул послушник. — Возможно чуть больше.
Спустя полчаса, экипировавшись и вознеся молитвы, мы начали восхождение. По пока не особо крутой и довольно широкой у подошвы трещине. Шли цугом или «связкой», как говорят профи. Впереди опытный Хо, за ним я. Размеренно и неторопливо.
Через сотню метров расщелина стала резче забирать вверх, сужаясь, и мы пристегнулись друг к другу страховочным концом, защелкнув на широких поясах металлические карабины.
Еще через сто, мой связчик стал вгонять в гранит анкеры, поочередно ставя на опору ноги, я карабкался за ним, стараясь не сбить дыхания.