Рукопожатный изверг
Шрифт:
— Ты серьезно? — провел пальцами по лбу Ларин, но, естественно, никакой сыпи там не нашел. — Еще одна такая шутка, и можешь забыть о моем обещании сходить с тобой в кино.
— Больно надо, — гордо заявила его напарница.
Вскоре к Андрею и Лоре присоединился Дугин. Руководитель тайной организации по борьбе с коррупцией был в хорошем настроении, да и выглядел бодро, словно и не беспокоило его пошаливающее в последнее время сердце.
— Ну что, не началось еще? — ухмыльнулся Павел Игнатьевич, глянув на плазму.
— Если телепрограмме верить, уже десять минут как должно было идти, — посмотрел на часы Ларин. —
— Не нравится мне все это, — цокнула языком женщина. — Может, обманул вас этот Рафаэль Рудольфович?
— Исключено, — покачал головой Дугин. — Тут, скорее всего, в другом дело. На гендиректора канала у меня тоже компромат имеется — убийственный. Потому и согласился в эфир выдать. Но, кажется мне, что кто-то очень влиятельный и всемогущий пронюхал об этом, позвонил гендиректору телеканала и запретил выдавать такое в эфир. Что ж, вполне ожидаемо, — и он подмигнул Лоре. — Но у нас всегда запасной вариант предусмотрен.
Та кивнула, вытащила из-под стола нетбук, открыла, защелкала клавишами. Андрей не понимал, что происходит.
— Как-нибудь переживем без федерального канала, — сказала женщина и развернула нетбук экраном к напарнику. — Мы были готовы к этому, а потому подстраховались — отдали отснятый и смонтированный материал одному из независимых интернет-телеканалов. Его аудитория впечатляет — полтора миллиона посетителей в день. Ну, а если учесть любителей постить сюжеты на свои странички в социальных сетях, то можно не сомневаться, что наш шедевр дойдет до конечного потребителя, даже если его снимут с сайта телеканала сразу после выхода в Сеть.
— И где видео? — пялился в черный экран Ларин.
— Что — нету? — напряженно спросила Лора.
— Ха, тут выскочило, что сайт телеканала подвергся мощной DDOS-атаке и временно не будет функционировать. Зато появилась какая-то ссылочка, администратор заверяет, что если мы пройдем по ней, то нас перебросит на сайт-зеркало, расположенный в Швейцарии, который на время заменит основной. И там мы сможем посмотреть «Судейские будни». Кликать?
— Кликай, раз ты уверен, что это не «троян» какой-нибудь, — молвила женщина.
Андрей два раза кликнул кнопкой мыши. Его и впрямь выкинуло на швейцарский сайт-зеркало. Но и тот оказался заражен вирусом и не работал.
— Вот черт, со всех сторон обложили, гады, — выругался Ларин.
— Это что ж получается — никто так и не узнает правду о злодеяниях министра юстиции? — нахмурился Дугин.
— Погодите, погодите, — пробормотал Андрей, увидев новое сообщение, выскочившее на экране. — Тут говорится, что видео доступно по новой ссылке. Всему миру наши силовики и спецслужбы диктовать свои условия не в состоянии.
— И что? Мы так и будем перепрыгивать с сайта на сайт? — всплеснула руками Лора.
— Нам ничего не остается. К тому же мы не одни такие. Сейчас какая-то часть из полутора миллионов людей по всему миру делает то же самое, — ответил Ларин и прошел по новой ссылке.
Наконец. Андрея выбросило на обещанное видео. Пошла загрузка. «Счетчик» показывал, что к видеопотоку на данный момент уже успели подключиться почти сто тысяч пользователей.
Когда видео загрузилось, по ту сторону экрана возникло крупным планом лицо министра юстиции на фоне шикарного интерьера элитного ресторана. Он разговаривал с судьей Каменским. Впрочем, последнего не было видно, так как он находился за кадром и, сам того не подозревая, снимал Зайцева на скрытую камеру. Мужчины обсуждали свои грязные делишки, то и дело упоминая в диалоге такие словосочетания, как «сфабрикованное уголовное дело», «она оклевещет себя в суде». «Погорелова должна получить по максимуму». Затем шикарный интерьер ресторанного зала сменился не менее шикарным интерьером квартиры судьи. В кадре появились и сам судья, и проститутка Маринка, которую телезрители прекрасно знали по реалити-шоу как прикованную к инвалидному креслу родственницу. Тут же она расхаживала по комнате и ругалась с Алексеем Ивановичем. Тот, в свою очередь, кричал ей в ответ:
— …Ты меня достала, как и все это шоу… видеть тебя не хочу… вот расправлюсь с этой Погореловой и выгоню тебя из дому нах… ты знаешь, какие мне деньги пообещали, если я ее за решетку упеку?.. Ни копейки из них не получишь…
Ну, а потом на экране появился холодильник, из которого судья достал мертвого замороженного кота. Камера дернулась, в кадре появился заблеванный кухонный пол. Появилась надпись: «Они блюют на нас, думают, что они хозяева жизни, но мы призовем их к ответу».
Ларин не стал досматривать видео до конца, захлопнул крышку нетбука и безо всякого аппетита посмотрел на нетронутый салат.
— Что-то мне есть расхотелось, — поморщился он.
— Да, блевотину и кота они зря вставили. Хотя, может, это такая режиссерская задумка, чтобы зрителя от всего этого на экран вырвало, — предположила Лора.
— Как бы оно там ни было, но после появления видео министром, судьей и Митяевым займутся соответствующие органы. Плюс у нас свидетель есть — Володя Пономарев, который все это подтвердит.
Так что процесс продолжится в связи с вновь открывшимися обстоятельствами и развалится на несколько новых дел. От мерзавцев теперь отвернутся даже самые лучшие друзья, — Дугин поднялся. — Пора мне. А вы можете отдохнуть немного. Оба хорошо поработали.
— Кстати. Павел Игнатьевич, как там Лидия Федоровна? — справился Ларин.
— После того как ее освободили прямо в зале суда, она поехала забирать своего сына из детдома. А потом они на море уехали. Наша организация ей в качестве компенсации за причиненный моральный и физический ущерб путевку организовала. Как там говорится — All inclusive? — усмехнулся он.
Хоть после всего случившегося Володя Пономарев умолял отвезти его обратно в глухую тайгу и оставить в покое, однако Ларин настоял, чтобы тот подлечился от наркозависимости в одной из лучших клиник Москвы. Надеялся, что там бедолага придет в норму, задумается о своей жизни и спустя какое-то время выйдет в мир уже совершенно другим человеком.
Отшельник и впрямь пошел на поправку. Даже начал вспоминать свои настоящие имя и фамилию. С каждым днем он все реже откликался на Иннокентия и просил, чтобы его называли Володей.
А потому лечащий врач клятвенно заверил заглянувшего как-то раз в гости к Пономареву Андрея, что отшельника можно выписывать.
Однако в один из вечеров, когда готовая выписка уже лежала на столе главврача и ждала утра, чтобы оказаться на руках у пациента, Володя подошел к одной из санитарок, схватил ее за запястье и трясущимися губами произнес: