Рукопожатный изверг
Шрифт:
— Засунь свои деньги себе в задницу, — глядя на него полными злобы и ненависти глазами, прошипела девушка, подняла один из пистолетов, оставленных охранниками, и присела на стул, положив руку с чужим оружием на ногу — теперь ствол смотрел прямо в промежность министра. — Во-первых, я не из организации. А во-вторых, я пришла сюда с другой целью…
…в припаркованном через дорогу от ресторана серебристом микроавтобусе с плотно задернутыми шторками царила напряженная тишина. И режиссер Рафаэль Рудольфович Макарский, и рыжеволосый Артем, и Иван — все молча смотрели на широкоформатный
— …Ты испоганил мне всю жизнь… из-за тебя рухнули все мои надежды… а он ведь меня любил… я понимаю, что его не вернешь… но ты будешь умирать долгой и мучительной смертью… — доносился из динамиков голос девушки, державшей на прицеле бледного как смерть министра юстиции.
Вдруг Макарский спохватился, потянулся к мобильнику, торопливо набрал номер.
— Павел Игнатьевич… тут у нас ЧП всероссийского масштаба… какая-то сумасшедшая баба с гранатой хочет убить Зайцева и вдобавок Каменского… что?., выслать вам ее фотографию?.. Сейчас-сейчас, сделаю стоп-кадр и отправлю…
…Вызванные телохранителями министра юстиции полицейские прибыли быстро и тут же оцепили периметр здания. Оперативная группа спецназа МВД уже собралась брать штурмом VIP-зал, в котором закрылась с судьей и министром юстиции вооруженная револьвером девушка. Никаких требований она не выдвигала, принести ей полную сумку денег и вызвать вертолет не просила. При этом вела себя агрессивно, постоянно орала и грозилась взорвать гранату, если от нее не отстанут. В общем, производила впечатление настоящей сумасшедшей. А значит, ее следовало немедленно «нейтрализовать», пока она не наломала дров.
Но в самый последний момент, когда спецназовцы уже были готовы ворваться внутрь здания, сверху поступила команда — «отбой». Мол, сейчас прибудет опытный психолог из ФСБ, славящийся своим умением убалтывать террористов, особо опасных преступников, отчаянных психов. Он-то, дескать, точно образумит эту сумасшедшую.
Вскоре в холл ресторана вошел загримированный до неузнаваемости Андрей Ларин: накладные усы, парик, очки в роговой оправе. Дотошный командир спецназа проверил его «ксиву» и пессимистически заметил:
— Она обезбашенная. Так что только зря время потратите. Да и жизнью рискуете. Рванет свою гранату, и кранты.
На что липовый психолог из ФСБ уверенно ответил:
— У меня еще никогда не было проколов. Не будет и на этот раз, — после чего пригладил накладные усы, подошел к запертой изнутри двери и постучал по дубовому массиву костяшками пальцев.
Через несколько секунд из VIP-зала донесся раздраженный женский голос, срывающийся на крик:
— Я же вам говорила — оставьте меня в покое! Не прекратите — рванет.
— Светлана! — обратился через закрытую дверь Андрей. — Я знаю, что вам довелось пережить, и прекрасно понимаю ваше желание отомстить. Но задумайтесь о своем тяжелобольном отце. Кто будет за ним ухаживать, если вы взорвете себя? Поэтому предлагаю следующее. Вы впускаете меня внутрь. Я подробно объясняю, что вам грозит, если вы сдадитесь полиции. Вы взвесите все «за» и «против» и примете решение. Кстати, подозреваю, что вам удастся избежать тюрьмы. Суд обязательно примет во внимание, что вы находились в состоянии аффекта и не отдавали отчета в своих действиях.
Конечно же, все это будет возможно только при одном условии — если вы отпустите министра и судью. Ну, так что, обсудим?
Казалось бы, откуда Ларин знал, как зовут эту девицу, и уж тем более находился в курсе насчет ее сложных семейных обстоятельств. Все дело в том, что полчаса назад Дугин пробил присланную режиссером фотографию «официантки» по базе данных и выяснил, кто она такая. Помимо всего прочего, ему также удалось разузнать, что месяц назад Светлана Горская по линии одного благотворительного фонда выбила для своего отца, у которого врачи недавно диагностировали рак легких, бесплатный курс лечения в одной из передовых онкологических немецких клиник. Павел Игнатьевич моментально смекнул, что нашел слабое место террористки. Сделать так, чтобы «психологом» оказался Ларин, было не слишком сложно, нужные организации по борьбе с коррупцией люди работали во всех силовых структурах.
И вот теперь Дугин диктовал Андрею в наушник, на чем нужно ловить Светлану.
Но девушка не спешила принимать решение. А потому Ларин вновь напомнил:
— Светлана, подумайте о вашем отце!
Повисла томительная и напряженная пауза. Складывалось впечатление, что девушка так и не впустит Андрея. Однако вскоре, наконец, послышалось:
— Хорошо, я поговорю с вами. Только не пытайтесь меня обмануть, а то я рвану гранату, и все мы взлетим на воздух.
— Мы просто с вами побеседуем, — заверил ее Андрей.
Когда Ларин с поднятыми руками вошел в VIP-зал и закрыл за собой дверь, девушка прищурилась и внимательно всмотрелась в его лицо. Но так и не узнала, хотя видела до этого несколько раз. Не узнал антикора и министр юстиции, которому фотографию Андрея неоднократно показывал Митяев. Что ж, гримеры тайной организации по борьбе с коррупцией потрудились на славу.
Разговор вышел долгим и отнял у Ларина немало нервов. Так или иначе, но по прошествии часа на глазах у изумленных спецназовцев он вывел поникшую Светлану из ресторана, усадил на заднее сиденье машины с тонированными стеклами, а сам расположился рядом. Заурчал двигатель, и автомобиль тронулся с места в сопровождении микроавтобуса спецназа ФСБ. Никто из полицейских даже не удосужился поинтересоваться у «психолога», куда он повез девушку.
— Вот, — коротко бросил с водительского сиденья Павел Игнатьевич и мгновенно вскинул руку с каким-то баллончиком, пшикнув в лицо Светланы какой-то гадостью. Та моментально вырубилась, уронив голову на грудь. Предупрежденный Андрей задержал дыхание и моментально опустил стекло.
— Теперь мы квиты, — вздохнул Ларин.
— Вот и поймали мы твою мотоциклистку, которая тебе все карты путала, — ухмыльнулся Дугин.
— Кстати, на кого она работает? — поинтересовался Андрей.
— Ни на кого, — ответил Павел Игнатьевич. — Банально мстила за своего жениха, автослесаря Горского, которого люди Митяева до смерти замучили во время допроса.