Румынские сказки
Шрифт:
— Я этого беру, — сказал Фэт-Фрумос, указывая на тощего жеребца.
— Да как же так, прости господи, ты что, зря работал? — возразила хитрая старуха. — Почему не взять то, что тебе полагается по праву? Выбирай одного из этих красивых коней… любого отдам.
— Я этого хочу, — настаивал Фэт-Фрумос на своём.
Старуха, как одержимая, заскрежетала зубами, но потом крепко закрыла рот, похожий на испорченную мельницу, чтобы не истечь желчью, переполнившую её чёрную душу.
— Ладно, бери, — вымолвила она наконец.
Он вскочил в седло, положив палицу
Девушка дожидалась его в лесу. Он посадил её на коня позади себя и помчался дальше.
Ночь окутала землю своей прохладной тьмой.
— Спину жжёт, — сказала вдруг девушка.
Фэт-Фрумос оглянулся. Сзади нёсся высокий зеленоватый шквал, и неподвижные глаза, похожие на угли, прожигали красными, как пламя, лучами тело девушки.
— Бросай щётку, — сказала она.
Фэт-Фрумос послушался. За ними сразу же вырос тёмный, дремучий лес, весь трепетавший от шороха листьев и воя голодных волков.
— Вперёд! — крикнул Фэт-Фрумос коню, летевшему в ночной мгле, подобно демону, подгоняемому проклятиями. Бледная луна проносилась меж серых облаков, как светлое видение средь туманных пустых снов.
Фэт-Фрумос летел дальше и дальше.
— Спину жжёт, — повторила девушка, сдерживая стон, будто долго заставляла себя терпеть.
Фэт-Фрумос обернулся и увидел большую серую сову, у которой блестели лишь глаза, красные, как две молнии, скованные тучей.
— Брось точило, — приказала девушка.
Фэт-Фрумос бросил. И вдруг выросла из земли прямая серая скала, неподвижная, как окаменевший от страха великан, головой упирающийся в облака.
Фэт-Фрумос рассекал воздух с такой быстротой, что ему казалось, будто он низвергается с неба в какую-то бездонную пропасть.
— Опять жжёт, — сказала девушка.
Старуха просверлила скалу и прошла сквозь неё, превратившись в струю дыма, передний конец которой горел, как уголь.
— Брось косынку, — сказала девушка.
Фэт-Фрумос послушался.
Они увидели за собой большое озеро, В его светлых, прозрачных глубинах купались серебристая луна и огненные звёзды.
Фэт-Фрумос услыхал длинное заклинание и взглянул на облака. В двух часах пути, далеко в небесной выси медленно парила под голубым сводом полночь с медными крыльями.
Когда обезумевшая старуха доплыла до середины озера, Фэт-Фрумос бросил в облака свою палицу, она ударилась о крылья полночи. Камнем свалилась полночь на землю и жалобно прокаркала двенадцать раз.
Луна спряталась за облако. Старуха, скованная железным сном, погрузилась в заколдованное озеро, а в середине озера выросла длинная чёрная трава. То была осуждённая душа старухи.
— Мы спасены! — сказала девушка.
— Мы спасены! — повторил конь с семью сердцами и добавил: — Хозяин, ты ударил полночь, и она упала на землю на два часа раньше времени: я чувствую, как у меня под копытами шевелится песок. Скелеты, погребённые под горячим песком пустыни, встанут и будут подниматься на луну, на пир. Так уж у них водится. Сейчас опасно ехать. Холодный,
Фэт-Фрумос послушался его. Он сошёл с коня и расстелил свою мантию на горячий песок.
Но странно… Глаза девушки глубоко ввалились, скулы выступили, её смуглая кожа посинела, рука стала тяжёлой, как свинец, и холодной, как лёд.
— Что с тобой? — спросил Фэт-Фрумос.
— Ничего, ничего, — ответила она угасшим голосом и упала на песок, дрожа как в лихорадке.
Фэт-Фрумос отпустил коня и лёг на расстеленную мантию.
Он уснул… но ему казалось, что он бодрствует. Веки у него покраснели, как огонь, и сквозь них он будто видел, как луна медленно спускалась на землю, всё увеличиваясь и увеличиваясь, пока не стала похожей на мерцающий, висящий в воздухе серебристый замок с тысячами розоватых окон: а от луны к земле протянулась царская дорога, покрытая серебряной, скреплённой лучами галькой.
Из песка поднимались скелеты, высокие… закутанные в длинные белые плащи, сотканные из редких серебряных нитей, сквозь которые просвечивали кости. На голове у них сияли короны из лучей света, с длинными золотыми остриями Сидя на скелетах коней, они двигались медленно, медленно… длинными вереницами…. словно полосы серебристых теней… взбирались по лунной дорожке и исчезали в неподвижном замке, откуда доносилась неземная музыка.
Фэт-Фрумосу померещилось, что и девушка медленно встала, что её тело растворилось в воздухе и остались одни кости. Окутанная серебристым плащом, пошла и она по светлому пути протянутому к луне. Она ушла в туманное царство теней, откуда явилась на землю, вызванная чарами старухи.
Веки Фэт-Фрумоса стали зелёными, потом чёрными — и он перестал что-либо видеть.
Солнце поднялось уже высоко, когда Фэт-Фрумос открыл глаза. Девушки около него не было. В жаркой пустыне ржал красавец конь, блестевший в опьянявшем его золотистом свете солнца, которое он впервые в жизни видел.
Фэт-Фрумос сел на коня и не успел оглянуться, как очутился у замка Дженара.
На сей раз Дженар охотился на расстоянии семи дней пути. Фэт-Фрумос посадил его дочь на коня впереди себя. Она обняла его за шею и спрятала голову у него на груди. В полёте полы её белого платья касались песка пустыни. Казалось, беглецы застыли на месте, а пустыня и морские волны мчатся мимо них. Только еле слышно было, как кричат все семь голов кота.
Далеко в лесу Дженар услышал ржанье своего коня.
— В чём дело? — спросил он.
— Фэт-Фрумос похитил твою дочь, — ответил волшебный конь.
— Сможем мы его догнать? — спросил удивлённый Дженар, считавший, что Фэт-Фрумоса нет в живых.
— Нет, его не догнать, — ответил конь, — потому что он оседлал моего брата, у которого семь сердец, а у меня их только два.
Дженар вонзил шпоры в бока коня, и тот понёсся быстрее ветра. Завидев в пустыне Фэт-Фрумоса, Дженар приказал коню: