Руна
Шрифт:
— Как угодно, но отделайся от них. Сегодня вечером я должен обязательно побывать в доме Кармоди.
Грэйс понимала, что он абсолютно прав. Накануне Гарри звонил помощник Дэниела Кармоди, который обговорил с ним детали предстоящего визита. Чтобы спасти собственную репутацию, Гарри ничего не оставалось, кроме как встретиться с магнатом, что называется, лицом к лицу.
— Предоставь это мне, — сказала девушка, когда раздался третий звонок. — Я что-нибудь придумаю. Только сиди тихо.
Через несколько минут она прошла в дальний конец квартиры и постучала в дверь ванной.
— Всё в порядке.
— Минутку. А что ты им сказала?
— Что, насколько мне известно, на уик-энд ты собирался поехать в деревню навестить своих друзей.
— Ну правильно, именно это я в данный момент и делаю.
— А деревня... в Северном Уэльсе.
— Скажу, что передумал. А как ты объяснила им свое присутствие в моей квартире?
— Сказала, что вплоть до твоего возвращения присматриваю за домом. И еще я дала им напечатанный на машинке адрес, по которому они смогут тебя найти.
— А его-то ты где взяла?
— Оторвала от конверта с рекламными объявлениями, который лежал на столе в холле. Таким образом, я отослала их в штаб-квартиру управления спецснабжения компании “Америкэн экспресс”. Насколько я понимаю, теперь они проведут обыск в твоем офисе?
— Там они ничего не найдут, об этом я уже позаботился. Итак, временная отлучка до понедельника. Шарпу известно, что на уик-энд я собирался в гости к Кармоди, но им он об этом не скажет.
— Почему ты так уверен?
— Да он скорее умрет, чем допустит, чтобы полиция завалилась к его новому клиенту с ордером на обыск.
Грэйс вернулась в спальню и, подойдя к окну, смотрела, как полицейская машина отъезжает от дома.
— Чем скорее ты смоешься из Лондона, тем лучше. Кстати, ты не мог бы выехать пораньше?
— Пожалуй, смог бы. — Гарри вышел из ванной, обернувшись полотенцем. — Он пригласил меня побыть у него до воскресенья. Грэйс насухо вытерла ему спину.
— Главное, что тебе надо постоянно помнить, — сказала она, — это как не сорваться, общаясь с этим человеком. Иначе у тебя ничего не выйдет, а второго такого случая больше не представится, это уж точно.
— По правде сказать, у меня пока вообще нет никакого плана действий, — признался Гарри. — Скорее всего, просто постараюсь найти в его доме какие-нибудь вещественные доказательства.
— Если хочешь, я поеду с тобой — остановлюсь в каком-нибудь отеле Норвича. Ты всегда сможешь улизнуть оттуда и передать мне то, что найдешь.
— Слишком рискованно. Тебе лучше остаться здесь. Но запомни: дверь открывай только в случае крайней необходимости и не принимай от незнакомых людей никаких предметов. Нам понадобится условный знак на тот случай, если что-нибудь пойдет не так. — Он бросил на кровать свой дорожный чемодан и расстегнул “молнию”. — Три звонка по телефону будут означать, что у меня возникли серьезные неприятности. По этому сигналу немедленно свяжись с полицией и сделай так, чтобы они нагрянули в дом Кармоди.
— Другим тоже было о нем кое-что известно, — приговорила Грэйс, — однако он все же сумел подсунуть им свои проклятия. Почему ты считаешь, что полиция сможет оказать тебе реальную помощь?
Фрэнк Дрейк уселся на кухонный стул и потер спину. Все тело ныло от боли. Его тревожный сон был наполнен образами демонов, но вот ночь наконец прошла, и теперь он был уверен, что грядущий день не сулит ему никаких новых кошмаров. Углы комнаты залили лучи блеклого, но все же успокаивающего утреннего света. Хрустнув суставами, он поднялся и поставил на плиту чайник, после чего задумался над тем, как же быть дальше.
Первым делом он принялся звонить Грэйс, чтобы предостеречь насчет пленки и ее содержания, но к телефону никто не подошел. Затем набрал номер Дороти, однако выяснилось, что она уже ушла в библиотеку. По пути в ванную он заставил себя пройти мимо смятых простынь, невольно задумавшись над тем, до какой степени в произошедших накануне событиях повинно его собственное воображение. И все же, вне зависимости от того, действительно ли “пустой человек” на короткое время вернулся к жизни или это ему только показалось, Фрэнк чувствовал, что не в силах прикоснуться к матерчатой белой оболочке ночного визитера, все еще лежащей на лестничной площадке в виде свернувшегося клубочком зародыша в утробе матери или шкуры, только что сброшенной ящерицей.
Резиденция Кармоди представляла собой увитый плющом старинный особняк поздней елизаветинской поры из светло-оранжевого кирпича на болотистых равнинах графства Норфолк. Подъезжая к указанному в адресе дому, Гарри с некоторой долей благоговейного страха увидел, как впереди неожиданно расступились окаймлявшие дорогу березы с тяжелыми, набухшими почками на ветвях, и его взору предстала панорама, не менявшаяся, пожалуй, на протяжении целых столетий. Посыпанный свежим гравием двор под рядами огромных окон да построенные уступами фронтоны являли живое свидетельство старой эпохи, тогда как на стоянке для машин выстроились в ряд шикарные “бентли”, “роллс-ройсы” и “даймлеры”. Все эти игрушки богатеев явно диссонировали с общим обликом старинного особняка, и их сверкающие хромом и лаком корпуса на фоне старинной кирпичной кладки вызывали лишь глухое раздражение.
Гарри невольно испытал некоторую неловкость, ставя свою машину рядом со сверкающим зеленым — цвет британских гоночных машин — “оспри”, извлек из багажника чемодан и двинулся в направлении, как он полагал, главного входа в здание.
Открывшая ему дверь служанка внешностью и манерами походила на монашенку. Пропуская его в дом, она с таким почтением склонила голову и отступила в сторону, уступая ему дорогу, словно ее только что отчитали за неумение с подобающей учтивостью принимать гостей.
— В данный момент, сэр, мистер Кармоди проводит совещание со своими коллегами, — проговорила она почти шепотом. — Миссис Кармоди в студии.
То, что у магната есть еще и жена, Гарри даже не приходило в голову. Следуя за служанкой, он с нескрываемым отвращением взирал на мрачные стены, обшитые деревянными панелями. Несмотря на то, что отдельные детали меблировки холла в целом соответствовали внешнему облику здания, возникшее у него ощущение некоторого разностилья наводило на мысль о том, что крупномасштабные работы еще не начаты. Одну из стен украшали три из шести гравюр хогартовского цикла “Женитьба по последней моде”. Их сюжеты, запечатлевшие двусмысленную интрижку, а также образы смерти и сифилитичного вида ребенка, без трех остальных гравюр цикла производили мрачное и даже зловещее впечатление.